Гомеопатия
рациональная
Взлёт и упадок

	Рождение гения Он создал её из ничего Постулаты гомеопатии Ничего нового Аптекари и врачи Перелом Личность Яд и доза Шаг, который он не сделал Ошибка эксперимента Пища или яд Экономика превыше всего Память воды Травник не гомеопат Индивидуальный диагноз Кому это выгодно? Гомеопатия модная Гомеопатия советская Гомеопатия хозрасчётная Но эффект есть! Мошенник опаснее убийцы Послесловие

Гомеопатия это уникальное явление в истории человечества.

Чудесный метод лекарства гомеопатия возникла целиком и полностью благодаря одному человеку. Он создал свою альтернативную целительную практику, исходя из рациональных для своего времени предпосылок. И не мудрено, ведь то был рациональный век паровых машин! Стремительное развитие человечества подстегивало умы, и часто открытия опережали своё время. Создатель гомеопатии дожил до первых фотографий. Но с его уходом из жизни вскоре стало очевидно, что судьба его невероятного наследия скорее печальна.

Как же так печальна? Ведь кажется многие нынче слышали про гомеопатию. Она не забыта... Ах, позвольте мне рассказать всё по порядку.

Рождение гения

10 апреля 1755 года в саксонском городке Мейсен родился Христиан Фридрих Самуэль Ханеманн (нем. Christian Friedrich Samuel Hahnemann). В русском языке его имя укоренилось как Самуэль Ганеман, и мы последуем этой не вполне верной традиции исключительно дабы не плодить разночтений. Заметим так же, что наиболее активные яростные поклонники приукрасили начальный период его жизни до того, что он якобы с детства владел множеством языков. Попытка подобного обожествления нелепа, тем паче, что сам Ганеман никогда не требовал поклонения себе как идолу. И жизнь его отнюдь не была устлана лепестками роз.

Мейсен городок примечательный. Его история начинается с замка Альбрехтсбург, заложенного ещё в 929 году. Позже вокруг замка выросло поселение, которому в 1332 году были дарованы права города. Здесь есть замок Зибенайхен, окружённый одним из старейших ландшафтных парков Саксонии. Даже городская ратуша здесь необычна - она старейшая в Саксонии. Гёте восхищался местным готическим собором XIII-XIV веков, говоря про него не иначе как «лучшее, что нам оставила готика». Собор впечатляет своими невероятно высокими для средневековья стрельчатыми башнями, при видимом отсутствии внешних контрфорсов, и необычайно правдоподобными раскрашенными скульптурами. Правда во времена Ганемана башен ещё не было, их построили много позже в 1909 году. Но скульптуры были, так что жизнь мальчика была окружена примерами прекрасного, которые он мог наблюдать каждый день. А ещё некогда в Мейсене проживал аптекарь и, как это нередко бывало в те времена, по совместительству алхимик Иоганн Фридрих Бёттгер, который в 1709 году изобрел рецепт изготовления фарфора. И на фарфоровой городской мануфактуре отец Ганемана работал художником по фарфору.

Домыслы о том, что якобы все члены семьи юного Самуэля были неграмотны, и только он один всё для всех читал - это миф распространённый, но не выдерживающий ни малейшей критики. По сути это ещё одна нелепая попытка обожествления кумира, которая только вредит образу Ганемана, низводя его родственников до положения неучей. Это, разумеется, не может быть правдой. Достоверно известно, что Самуэль посещал школу с 20 июля 1767 года и до своего 16-летия. Однако отцу приходилось много работать, чтобы прокормить семью, и порой он себе в помощь забирал из школы сына, иной раз на срок больше года. Сын занимался уроками сам, поздними вечерами, после того как днём помогал в работе отцу. К этому времени, кроме родного немецкого, он выучил ещё и французский язык, благо в Мейсене проживала значительная община фламандцев, некогда игравших ведущую роль в городской жизни, благодаря своему суконному ремеслу. Только наплыв английского и голландского полотна, а так же разумеется появление фарфоровой мануфактуры, уменьшили значение местной суконной промышленности. Но сами фламандцы в городе остались. И для ведения дел с ними знание французского было полезно.

Только упорный труд самообразования. Никакого чуда!

Из этого мы можем уверенно заключить, что конечно же семья юного Ганемана была людьми как минимум грамотными, и как могла поддерживала юношу на его пути образования, создавая ему необходимые (или хотя бы возможные по средствам) условия дома.

Поддержка семьи много значила для Ганемана - и позже он как мог поддерживал семью.

Он едет в Лейпциг, с намерением изучать медицину. Нередко упоминают, что весь его капитал на тот момент это 20 талеров. Ужасно мало? Не совсем. Эта сумма была ориентировочно равна 10 фунтам серебром. Для того чтобы не умереть с голоду, достаточно было 1 мелкой медной монеты за стол в любой харчевне. Так что, с такими деньгами, влачить существование можно было несколько лет. Проблема однако в том, что обучение стоило недёшево. И даже такая большая для простолюдина сумма улетучилась быстро. На счастье, на факультете медицины в Лейпциге были, говоря современным языком, очень демократические порядки - свободное посещение. В остальное время Ганеман зарабатывал преподаванием французского и немецкого, а так же переводами. Всего два языка это мало. И Самуэль самостоятельно изучает английский, итальянский, испанский, греческий, арабский, древнеарамейский и древнееврейский.

В итоге он замечательно улучшил свои познания в языках - но не видел пациентов вообще! Пользы от такого обучения медицине не было, и Ганеман продолжает обучение в Вене, где он практиковал в больнице "Братьев милосердия", и 10 месяцев слушал лекции Йозефа фон Куарина (иногда его фамилию читают на английский манер Кварин, но это не верно, нужно читать по-немецки - Joseph von Quarin).

Последнего можно назвать реформатором медицины того времени. Йозеф фон Куарин стал доктором в 18 лет, а диссертация его была посвящена насекомым как разносчикам болезней. Куарин относился к молодому Ганеману едва ли не по-отечески, и даже позволял сопровождать себя в качестве частного ассистента. Несомненно, рационализм Куарина оказался заразительным для Ганемана.

И всё шло хорошо, пока Ганемана не обокрали. А нет денег - нет и учёбы. В 1777 году приходится уехать в городок Германа, в Трансильванию, на должность домашнего врача и по совместительству библиотекаря барона фон Брукенталя. В те времена в тамошних болотистых низменностях распространилась малярия, и Ганеман, хотел он того или нет, ознакомился с этой болезнью. Кто бы мог подумать, что именно это позже заронит ключ к сомнению и открытию?

В тот же период случилось и второе обстоятельство, оказавшие влияние на ещё несуществовавшую гомеопатию, но редко принимаемое во внимание. Именно во время службы у румынского барона, Ганеман стал масоном. Позже членство в масонской ложе принесёт успех лично ему - но именно успех и погубит его открытие. Впрочем тогда ни он, ни кто-либо другой ещё не мог предвидеть будущего.

А пока, в 1779 году, он возвращается в Германию и благополучно защищает диссертацию в университете Эрлангена. Теперь он дипломированный врач.

Он создал её из ничего

Но не стоит думать. что судьба сразу же раскрыла свои объятья. Начинает свою врачебную практику Ганеман в городке Хедештадт, а оттуда в 1781 году перебирается в Дрезден, где решает заняться химией. Ясное дело, что не от хорошей жизни решился он на такие перемены. Похоже, что надежда на большие заработки в богатом Дрездене не оправдалась, да и лишний врач без имени там был не нужен. Вот и пришлось менять специальность. Химия же того времени непосредственно соприкасалась с аптекарским делом, и вскоре Ганеман женился на падчерице аптекаря Хасслера. Однако молодая жена это не только приятная компания, но и заботы. Приходится переехать в соседний городок Гоммерн, где была возможность открыть врачебную практику. А между тем к концу 1783 года у Ганемана рождается сын.

И, чтобы заработать кусок хлеба с маслом для своей семьи, Ганеман вновь принимается подрабатывать переводами.

Вот переводы и оказали на него неизгладимое впечатление. Он уже специалист и во врачевании, и в аптекарском деле, знаток химии. Но какое бы прославленное сочинение он не переводил - у него лишь множатся вопросы, а внятных ответов он не находит. Именно такова была ситуация в медицине того времени. Какие-то болезни удавалось наугад вылечить, но как зарождается болезнь и благодаря чему действуют методы лечения? Нет ответов. Лишь смутные и нелепые домыслы.

Рациональный разум Ганемана не мог перенести этого шарлатанства - и на время он даже пропитался отвращением к медицинской практике.

В 1790 году он взялся за перевод английского сочинения «Materia medica» Каллена. Его заинтересовало упоминание «Перуанской коры» (коры хинного дерева) для лечения малярии. Как мы помним, с этой болезнью Ганеман был знаком не понаслышке. Объяснение шотландского медика про «укреплению желудка активными и вяжущими ингредиентами растения» не вызвало у Ганемана доверия. Он решил поставить эксперимент на себе и стал принимать по 4 драхмы «Перуанской коры» дважды в день.

Обратим самое пристальное внимание на то, как проводился этот эксперимент. Драхма это 1/8 часть унции, а унция это 1/12 часть фунта. Нетрудно подсчитать, что 4 драхмы за 2 приёма, составит за день целую унцию. Ганеман принимал около 30 граммов ежедневно. Если бы он выдержал такой режим хотя бы пару недель, то съел бы фунт коры, а это не только очень много, но и очевидно совсем не полезно для человека. Люди не зайцы, и лыком питаться не приспособлены. Неудивительно, что вместо обещанного "укрепления желудка", появились симптомы, похожие на малярийную лихорадку.

Это и был момент открытия. Ганеман провозгласил известное задолго до него "similia similibus curantur" (латинское выражение, означающее "подобное лечится подобным") и основал на этом свою оригинальную методу лечения, впервые изложенную им, по просьбе своего друга, в медицинском журнале термального курорта Гуфеланда в 1796 году под названием «Опыт о новом начале для открытия целительных сил лекарственных веществ» (так же известна под названием «Опыт нового принципа для нахождения целительных свойств лекарственных веществ с несколькими взглядами на прежние принципы»).

Постулаты гомеопатии

За два века, минувших с того дня, когда Ганеман объявил о своём "новом начале целительных сил", его детище гомеопатия обросла сказками и мифами. В одних произошедшее возносят до небес, но избегают говорить по сути, другие же полны подробностей, но подробностей настолько чудесных, что если в них как следует разобраться, низводят всё до банального шарлатанства, что разумеется никак не может быть правдой.

Поэтому отринем мифы - и разберёмся в постулатах самого Ганемана. Их совсем немного - но они как луч маяка во тьме, уберегут нас от рифов лжи:

• «Принцип подобия»
  Как заметил сам Ганеман из своего опыта с хинином, следует выбирать «в каждом случае заболевания лекарство, которое само может вызвать страдание подобное тому, которое должно быть излечено».
• «Принцип малой дозы»
  Коли лекарство вызывает страдание, коли оно яд - как же дать его страждущему? Ганеман приходит к выводу, что давать нужно малую дозу. И, дабы не навредить, чем меньше, тем лучше. И далее, логически развивает свою предпосылку, в непротиворечивый тезис "сила воздействия гомеопатического лекарства не убывает, а усиливается по мере увеличения его разведения".
• «Принцип испытания препаратов на здоровых людях»
  Такое испытание носит название "прувинг". Как врач, Ганеман считал себя ответственным за лекарство, которое даёт пациентам. А значит, логически продолжал он, испытывать обязан на себе. Сам лично он так испытал на себе 90 различных ядов, и максимально точно описал их действие в 10 томах. Его последователям смелости уже не хватало, они предпочитали беречь себя, и испытывать на добровольцах.
• «Принцип потенцирования»
  Важным моментом было встряхивание раствора. Ганеман утверждал, что действие гомеопатического средства усиливается, когда его подвергают «потенцированию» (или «динамизации») длительным и энергичным встряхиванием (или растиранием для нерастворимых веществ). Вполне вероятно, что таким образом он хотел как можно равномернее перемешать раствор перед разбавлением.
• «Принцип индивидуального лечения»
  Последователи Ганемана стали забывать этот принцип. И чем дальше был от нас Ганеман, тем легче было забыть о такой мелочи. Но, как будет показано далее, сей принцип был решительно важен для успеха.

Если читателю кажется, что в этих принципах нет никаких откровений - то читатель абсолютно прав. С высоты нашего нынешнего - прав бесспорно. Такие принципы нынче любой школьник начальной школы легко может выдвинуть. А старшеклассник, если прилежно учился, то, пожалуй, заткнул бы старину Ганемана за пояс своими познаниями в биологии.

Но Ганеман жил во время, когда едва ли не самым популярным лечением было кровопускание, а если уж дело доходило до операции, то смертельный исход был весьма вероятен, так как врачи не считали нужным мыть руки, прежде чем оперировать больного. На фоне такой дикости, какую мы и представить себе нынче не можем, идеи Ганемана были подобны революции. А революционеров не любят.

Ничего нового

Только что я призывал отбросить мифы, как вот уже сам повторяю один из них. Не было никакой революции. Когда мы представляем дело так, будто явился гений Самуэль Ганеман и раскрыл отсталым лекарям глаза - то это чрезмерно смелое предположение никак не связано с реальной историей. Ганеман точно так же как и все был, прошу прощения за тавтологию, ограничен крайне ограниченными познаниями своего времени. Ему просто неоткуда было взять каких-то невиданных до него знаний. И неудивительно, что коллеги по цеху ничего принципиально нового в постулатах Ганемана не увидели.

«Принцип подобия» не являлся изобретением Ганемана. И дело не только в крылатом латинском выражении, известном задолго до него. «Принцип подобия» восходит к практике симпатической магии. К такой форме колдовства, которая строится на идее, что сходные между собой предметы пребывают в сверхъестественной магической связи. А уж колдунов в Европе того времени водилось не меньше, чем дипломированных лекарей. А то и больше, ведь, за недостатком знаний, лекарь нередко ещё и магией баловался. Да что уж говорить, если сам сэр Исаак Ньютон увлекался поисками философского камня и именно его считал целью всей своей жизни, а закон всемирного тяготения открыл мимоходом.

То, что тестирование лекарств предлагалось проводить на здоровых людях, в ту пору то же не считалось нонсенсом. Это сейчас мы бы сказали: "Но позвольте! Ведь если отравить организм здорового человека, то он вероятно заболеет - но это никак не доказывает, что такое же воздействие поможет больному!" В ту пору об этом очевидном нам факте не задумывались. Давали гомеопатическое средство здоровому, затем смотрели какие симптомы возникают - и если они аналогичны симптомам больного, то решались лечить. Авось выздоровеет. Вот вам и вся проверка.

Но как мы помним, Ганеман разумно предложил снизить риск от лечения через уменьшение дозировки. Вероятно, первый опыт с хинином, когда он травил себя по унции ежедневно, заставил Самуэля умерить безрассудную смелость. Впрочем, тезис о пользе ядов в малых количествах не был новостью. Поверье, что можно сделать себя невосприимчивым к ядам, если принимать их малыми дозами, было весьма популярно в среде знати, где приходилось опасаться отравления и от него пытались защитить себя всеми доступными способами. Так что и в этом пункте с Ганеманом соглашались.

И энергичным встряхиванием раствора Ганеман никого удивить не мог. Разве что назвал это действие красивым и загадочным словом "потенцирование". Но растворы энергично встряхивали и до него.

Равно как не было чем-то диковинным индивидуальное лечение. Напротив, в те времена индивидуальный подход был едва ли не преобладающим. Как раз эта индивидуальность затрудняла работу здравоохранения в целом, ведь при таком подходе малочисленных врачей элементарно не хватало.

Объективные условия требовали найти способ оказывать медицинские услуги массово. Иначе - эпидемии будут выкашивать население, как уже случалось. И будет ещё случаться, как эпидемия холеры в Париже в 1832 году, погубившая 20 тысяч парижан - между прочим, в самый расцвет популярности гомеопатии ещё при жизни её основателя. Тут требовались чудо-лекарства, спасающие от многих болезней разом, которые мог бы раздавать фельдшер. Подход же Ганемана требовал приставить высоко-квалифицированного врача к каждому пациенту. Это было экономически решительно невозможно по тем временам, и даже сейчас практически нереализуемо всё по тем же экономическим причинам. Это была прекрасная мечта, но не все мечты удаётся воплотить. Нынешняя эпидемия коронавируса наглядно показала, что врачей не хватает до сих пор даже в странах с наилучшей медициной. А уж в те дремучие времена, с частыми и куда более смертоносными эпидемиями, и подавно.

Поэтому-то коллеги приняли открытие Ганемана без интереса. Заявленные им принципы были уже известны, новшеством не казались - а даже наоборот, едва ли не шагом назад. И потому невзлюбить Ганемана за революционность взглядов никто не мог.

Аптекари и врачи

Многие знания рождают многие горести. Ганемана подвело его знакомство с аптекарским делом. Он совершил ужасное - он готовил свои лекарства сам.

Возможно человеку непосвящённому это трудно понять, но ситуация когда врач сам изготавливает лекарства считалась абсолютно недопустимой. И причин тому сразу две.

Самая очевидная причина: такое нарушение цеховой этики подрывало чьи-то доходы. Действительно, к тому времени в Европе сложилась медицинская система из двух цехов - врачей и аптекарей. Врачи только выписывали рецепты, аптекари только готовили лекарства. Каждый получал свой доход. Если же врач сам примется изготавливать лекарства - то что делать аптекарю? Аптекарь останется без прибыли. Так нельзя.

И эти межцеховые договорённости соблюдались весьма строго обеими сторонами. Как до Ганемана, так и после. Через век после явления гомеопатии, в России по той же причине невзлюбили доктора Бадмаева, который сам приготовлял лекарства по рецептам народной тибетской медицины. Не помогло даже близкое знакомство с царём (Бадмаев был врачом Николая II). Сперва противники добились, чтобы царь удалил от себя неугодного доктора. А уже с приходом красной власти, недоброжелатели добили строптивца, написав на него ложный донос. И Бадмаева расстреляли как пособника старого режима и врага пролетариата (что было абсурдно, ведь Бадмаев в своём доме устроил клинику для простонародья, где вёл приём бесплатно). Но суть была разумеется не в идеологии. И не в том, какие он порошки за копейки продавал рабочему классу. А в том, что Бадмаев посмел нарушить корпоративную этику.

Когда речь идёт об экономических потоках - нельзя оставлять безнаказанными прецеденты нарушений.

Но откуда взялась такая модель, где врач только выписывает рецепт, а аптекарь только готовит лекарство? Этот обычай имел под собой рациональное обоснование. Врач был обязан лечить всех - этого требовали интересы общества. Но врач то же человек. Он подвержен страстям. И тогда есть риск злоупотребления, врач может решиться дать отраву вместо лекарства. Поэтому лекарство готовит другой человек - аптекарь, лицо лично не заинтересованное и вообще не ведающее для кого предназначено лекарство. Аптекарю приносят рецепт, он продаёт указанное в рецепте лекарство. Все довольны и риск злоупотребления сведён к минимуму.

Таким образом, изготавливая лекарства самостоятельно, врач Ганеман подрывал основы существования всего медицинского сословия, как экономически, так и этически.

Ганеман не сразу осознал свою вину. Более того, буквально сразу же после нескольких самых первых успехов, он повёл себя вызывающе надменно, отказавшись раскрыть рецепт своего лекарства для профилактики скарлатины. За что очень быстро ощутил себя изгоем. Тогда в попытке исправить ситуацию, он публикует статьи - но поздно. Начинается период его жизни, когда врачи и аптекари изгоняют отступника из одного города в другой. И причиной этих изгнаний всякий раз оказывалось именно снижение продаж в аптеках!

Но когда строптивец образумился и принялся обучать аптекарей готовить лекарства по его методике - тогда довольно быстро все претензии улетучились сами собой. И это даёт нам прозрачный намёк на истинную причину былой нелюбви коллег. А действуют ли на самом деле эти лекарства, никого не заботило. И уж аптекарей в последнюю очередь.

Перелом

Не сразу Ганеман осознал истинную причину оппозиции к его таким рациональным, для Европы того времени, взглядам. Он пытался объяснять, увещевать, ругался и скандалил - чем конечно же не мог снискать себе сторонников, а лишь приобретал сомнительную славу обиженного на весь свет чудака с нелепыми теориями. Ганемен не терпел такого оскорбления и не стеснялся обращаться к помощи сильных мира сего. Ответом на такую "тяжёлую артиллерию" в научном споре была лишь ещё большая ненависть коллег, не могущих заручиться поддержкой могущественных покровителей.

Правда такова: половину жизни Ганеман сам разжигал к себе неприязнь своими неуклюжими и отнюдь не дипломатичными поступками в отношении медицинского сообщества тех лет.

Но стоило ему исправиться - то есть прежде всего позволить аптекарям готовить гомеопатические лекарства - как пусть не в один миг, но постепенно критики один за другим забывают свои былые претензии. И вот бывший гонимый беглец уже перестаёт быть персоной нон-грата. Становится рукопожатым. Вслед за этим начинают работать и масонские связи. Ведь брат вольный каменщик должен помогать брату (особенно помогать разделить его успех). Выходец из семьи простых бюргеров, потомок заурядного художника по фарфору, Ганеман теперь вхож в высший свет. Из мрамора высекают его бюсты. Его теория получила открытое одобрение английской королевской династии. И как венец счастья - прелестная француженка жена-красавица. Что ещё нужно?

Ганеман стал единственным учёным мужем XVIII века, чей фотопортрет дошёл до наших дней. Разумеется фотографировали его уже в XIX веке, под конец жизни. Фотограф постарался на славу. Посмотрите сколько величественности в этом старце.

Только это был не успех - а перелом.

Истории известно немало таких примеров. Сперва рост через борьбу, затем расцвет, сокрушение трудностей. Но за этим следует не победа, а упадок. Такая судьба постигала многие империи. Здесь же сопротивляться злому року должен был всего лишь один человек. Мог ли он отвратить неизбежное?

Увы, в истории нет сослагательного наклонения. Мы никогда не узнаем ответа на извечный вопрос "если бы...". Не знает история таких ответов. Она знает только то, что было.

А было так. Непримиримый рационалист Ганеман само-успокоился. Он почивал на лаврах, и всё своё внимание обратил на борьбу с кофе, обвиняя последний в порождении всех болезней. Почти вся вторая половина жизни творца прошла под знаком этой борьбы с им же самим возведённой ветряной мельницей. К чести Ганемана, он успел осознать своё заблуждение. Но было поздно.

Пока он купался в лучах славы создателя гомеопатии, его детище уже начало подвергаться профанации. Со всеми неприятными последствиями, закономерно вытекающими из такого положения дел. Никто не дерзнул бы вмешаться в происходящее при жизни Ганемана, ибо его авторитет пророка новой медицины затмевал собой всё. А после смерти учение было обожествлено слепыми обожателями и немедленно затем низведено до полного упадка глупцами.

Вот такой незавидный исход великого начинания. Но что же явилось его причиной? Думается, что причины и взлёта и падения одни и те же.

Личность

Успех нередко связан с личностью. А каким человеком был Ганеман? Мы уже знаем, что он имел тягу к знаниям, много занимался самообразованием в юности. Он стремился понять предмет - и ум его требовал рациональных объяснений. Для воззрений его времени таковым оказалось "подобное лечить подобным". Но это латинское изречение знали многие и до Ганемана. Почему же именно ему удалось - неудававшееся никому?

В период между осознанием отсутствия рационального начала в медицине того времени и опубликованием своей методики лечения, Ганеман принял приглашение герцога саксонского возглавить приют для умалишённых. В обычае того времени было жестокое, порой бесчеловечное отношение к этим несчастным. Ганеман писал: «Я никогда не позволю наказывать безумных людей ударами или другими болезненными воздействиями, поскольку не может быть никакого наказания там, где нет чувства ответственности, вследствие чего, психическое состояние таких больных не может быть улучшено, путем такого грубого обращения»

Это нам показывает Ганемана, как врача внимательного к своим пациентам, кем бы они ни были. Если вспомнить, что в это самое время в соседней Франции бушевала революция, когда порой целые города приговаривались к уничтожению, как враги народа, то нам станет понятно - такое человеческое отношение было тогда редкостью.

Рассмотрим эпидемию скарлатины, где впервые блеснул метод лечения Ганемана. Известно, что свой вывод о возможности лечения и профилактики скарлатины белладонной, Ганеман сделал на основании наблюдения за двумя семьями. В одной болело трое детей, а четвёртый получал белладонну и остался здоров. В другой семье заболело трое, Ганеман стал давать белладонну в малых дозам остальным пятерым - и они не заболели. Именно это убедило Ганемана в эффективности лечения.

Но в сущности что же оказало целительный эффект: микстура - или доброе внимание неравнодушного доктора?

Возьмём современное и очень доброжелательное исследование "McCarney RW et al. Homeopathy for chronic asthma. Cochrane Database Syst Rev 2004, CD000353", посвящённое пользе гомеопатии при лечении хронической астмы. Исследование впервые опубликовано в 1998 году, а последний раз обновлялось в 2007 году, что говорит об объёме работы. Вывод авторов таков: нужно разделять влияния «заботы о пациенте» (такой, как более длительные и внимательные консультации и т.п.) и собственно влияние гомеопатических препаратов. В первом они не сомневаются, во втором... тактично говорят, что нужно искать подтверждения дальше.

А что же будет, если исключить влияния «заботы о пациенте»? На это даёт ответ исследование "Shang A et al. Are the clinical effects of homoeopathy placebo effects? Comparative study of placebo-controlled trials of homoeopathy and allopathy. Lancet 2005, 366:726–732", где сравнивались 110 контролируемых исследований гомеопатических препаратов и 110 соответствующих исследований негомеопатического лечения. Исследование обнаруживает «слабые признаки воздействия гомеопатических средств» и «сильные признаки воздействия обычного лечения». Клинический эффект гомеопатии является эффектом плацебо - а он целиком и полностью основан на внушении или самовнушении.

Итак, главный секрет успеха гомеопатии Ганемана - внушение врача и само-внушение пациента.

Бывали случаи, когда этой силы внушения не хватало. Так, уже будучи в зените славы, в 1837 году Ганеман пытается лечить известного скрипача-виртуоза Никколо Паганини, который так же был собратом вольным каменщиком (членство Паганини в масонской ложе подтверждается её протоколами, и вообще говоря не является чем-то удивительным или экстраординарным для того времени, по сути своей это был обычный закрытый высокосветский клуб, не более того). Увы, у Паганини обнаружилось множество хронических болезней, и метод Ганемана тут спасовал. А чужому внушению великий скрипач, сам покоряющий публику, не поддавался. В итоге Паганини умер даже раньше Ганемана, хотя и был заметно моложе своего неудачливого на этот раз врача.

На фоне других лекарей того времени, которые на всякую болезнь могли предложить разве что кровопускание, Ганеман выглядел настоящим святым чудотворцем. И даже если бы он давал пациентам чистую воду, то они выздоравливали бы от одной лишь силы самовнушения - этот добрый и внимательный доктор обязательно изгонит болезнь.

Яд и доза

Снова вернёмся к постулатам, заложенным Ганеманом в основы основ его учения гомеопатии. На первом месте "подобное лечится подобным". Ганеман свято уверовал, что лекарство обязано вызывать те же страдания, что и болезнь - только тогда оно будет лечить. Других альтернатив этому принципу Ганеман не увидел.

Но он отдавал себе отчёт, что даёт отраву. Получалось противоречие: не дать отраву нельзя, ибо только она может вылечить - но будучи отравой, она несёт вред здоровью. Что делать?

Ганеман нашёл логичное для воззрений того времени решение: отраву надо разбавлять. И как можно сильнее. Насколько же сильно?

Примерная методика такова: бросаем щепоточку вещества в литр воды. Этот литр энергично встряхиваем - и разбавляем. Полученные растворы опять энергично встряхиваем - и разбавляем. И так Ганеман рекомендовал и даже настаивал на необходимости провести 30 циклов разбавления, чтобы получить безопасную для здоровья пациента концентрацию вещества "вызывающего те же страдания, что и болезнь".

Помните, в молодости Ганеман занялся было изучением химии - да забросил в пользу аптекарской практики. Видимо поэтому он пропустил случившиеся вскоре открытие Авокадро, обозначившее предел числа молекул в единице объёма вещества. Казалось бы, какая разница, ведь молекул всё равно очень много. Не сосчитать. И всё же их число конечно.

Может быть читатель помнит древнюю притчу-головоломку о создателе шахмат? Радже эта игра так понравилась, что он сказал мудрецу: "Проси чего хочешь". На что мудрец смиренно попросил зерна. На первую клетку шахматной доски положить всего 1 зёрнышко. На вторую 2. На третью 4. И так далее, каждый раз вдвое больше чем на предыдущую. Вот и вся награда, которую он пожелал. Раджа обругал мудреца за глупость, мол, мог бы просить горы алмазов и изумрудов, а хочет мешок зерна? Ну так и выдайте ему его мешок! Долго же считали придворные, сколько зерна причитается мудрецу - ибо такого количества не собирали на всей нашей планете за всю её историю.

Вот так же случилось и с бесконечным разбавлением. Уже при разведении раствора в 12 циклов, шанс что хотя бы одна молекула действующего вещества попадёт в какую-нибудь склянку микстуры всего 60%. Но Ганеман не завершил своё обучение химии и этого не знал. Он свято верил, что разбавлять можно бесконечно. А между тем в его собственных микстурах хорошо если 1 молекула действующего вещества попадалась в миллионной склянке. А 999 999 склянок были с одной лишь чистой водой.

Ганемана подвела его рациональность. Разумеется, помноженная на представления того времени, в котором он жил. Нужно уменьшить вред для здоровья - значит нужно бесконечно разбавлять. Что разбавлять бесконечно нельзя, просто не укладывалось в головах людей того времени.

Но ведь микстуры Ганемана лечили? Как же они могли лечить - если действующего вещества в них частенько не оказывалось ни единой молекулы?

Ответ всё тот же: само-внушение пациентов, попавших под обаяние и внушение Ганемана. Ему действительно удавалось лечить - но совсем не за счёт микстур. Можно сказать, что Ганеман занимался психотерапией на свой манер. Но и тут его подвёл рационализм. В воззрениях его времени ни о какой психотерапии речи и быть не могло. Поэтому Ганеман упустил истинную причину своих медицинских удач, и, в полном соответствии с рациональным началом, приписал её материальному объекту. То есть микстуре.

Шаг, который он не сделал

Было ещё обстоятельство, которого рационалист Ганеман не заметил. Упустил из виду в своих постулатах.

По примеру других естествоиспытателей своего времени, Ганеман проводил опыты на себе. Именно результаты этих его опытов ложились в основу заключения о целительной силе того или иного лекарства. В то же время Ганеман постулировал индивидуальный подход в лечении. И сам следовал этому принципу. Вот тут и закрадывается противоречие.

Наиболее ярко это противоречие видно при сравнении с дальне-восточной медициной того времени. Мы вправе провести такое сравнение, поскольку на рубеже XVIII - XIX веков, уровень медицины в целом был примерно одинаков (а кое в чём медицина европейская, находившая в процессе своего становления, пожалуй, даже уступала тогда давно сложившейся традиционной дальне-восточной). Разумеется, это сравнение мы проводим с чётким пониманием, что Ганеман не знал (и вряд ли мог знать) о дальне-восточной медицине какую-то достоверную информацию. Вероятнее всего, Ганеман, как и подавляющее большинство европейцев того времени, находился в плену представлений о дальних странах, как о потенциальных колониях, конечно же диких и отсталых, и только европейцы могут принести туда свет образования. Ни о каком культурном или научном обмене и речи быть не могло. А возможно напрасно.

В дальне-восточном подходе интересно то, что, если отбросить мистический флёр, то болезнь рассматривается как нарушение баланса организма. С этим мы вполне согласны и с позиции нынешнего знания. Действительно, болезнь это нарушение. И баланс при этом, конечно же, нарушен. Дальне-восточная теория так же утверждает, что баланс может быть нарушен не только недостатком, но и избытком чего-либо. С этим мы то же согласны, ожирение так же плохо, как и недоедание.

И, наконец, дальне-восточная мудрость логически развивает свой взгляд, утверждая индивидуальный подход. Человек рассматривается с учётом пола, возраста, рода занятий - ведь всё это специфические факторы, накладывающие свой отпечаток на обмен веществ в организме. Исходя из своих предположений о природе такого обмена, дальне-восточный врач и назначал лечение. В рамках представлений того времени это был абсолютно рациональный подход.

Если мы решительно отбросим покровы мистицизма с дальне-восточной медицины, то увидим вполне логичное представление: раз у больного нарушен обмен веществ, значит лекарство на него действует не так, как на здорового.

Сама логика этого подхода исключала возможность проверки действия лекарства на здоровом человеке!

Именно этого шага и не хватило Ганеману. Понять, что больной и здоровый организмы функционируют различно. А значит нельзя делать вывод о воздействии лекарства, испытав его на здоровом. Нужно исследовать болезнь в её течении. И если бы Ганеман продолжил логическое размышление, то... ах, история не знает сослагательного наклонения.

Увы, пророк уже почивал на лаврах. Терял годы в лишённой смысла борьбе с кофе, потом отрекался от этого. И время было упущено.

Ошибка эксперимента

А как мог бы Ганеман проложить путь к истине? Давайте ещё раз вспомним, что свой первый и ставший определяющим вывод он сделал на основе единственного эксперимента над собой. Эксперимент, безусловно, опасный и требовавший мужества. Но достаточно ли единственного случая, чтобы из него вывести правило? А тем паче новый метод лечения?

Конечно, Ганеман не сразу уверился в собственной исключительной правоте. Но, как мы теперь понимаем, некоторые его удачи были предопределены его добрым и отзывчивым отношением к пациентам, постепенно сформировавшим особый подход, граничащий с внушением. В силу своего рационализма, Ганеман не заметил этого обстоятельства. А был ли у него шанс заметить?

Поскольку Ганеман не терзал своих пациентов всякими кровопусканиями, то - в сравнении с риском лечения у типичного лекаря того времени - шанс выживания для пациентов Ганемана повышался. Некоторые выздоравливали сами - и были склонны приписать это доброму доктору Ганеману. Подобные само-исцеления не редкость. Правда, иногда всего лишь пропадают симптомы, а болезнь затихла, но не побеждена. Бывает и так, что диагноз поставлен неверно, и вот чудо - неизлечимый выздоровел. Всё подобное имеет место порой и поныне. Бывает люди выздоравливают после...

"После" ещё не значит "вследствие"!

Но как бы то ни было, с высокой вероятностью можно утверждать, что число выживших от лечения Ганемана, превосходило среднюю медицинскую статистику тех не слишком цивилизованных времён. Это, в свою очередь, формировало образ Ганемана-чудотворца - чем усиливало эффект его внушения или само-внушения его пациентов, что где Ганеман там болезни отступают.

Но как в таком случае сам Ганеман мог понять, что его удачи не связаны с микстурами, которые он раздаёт больным?

Ответ таков: никак. Сам он лично - никак. Чтобы выяснить вклад собственно лекарства нужно вывести за пределы опыта влияние личности.

Это осуществляется следующим образом. Пациентов разделяют на две достаточно большие группы случайным образом. Одна группа будет получать назначенный препарат, а другая - безвредную пилюлю. Но даже лечащий врач не должен знать, кому что достаётся. И вот только при таком двойном "ослеплении" (не знают пациенты, не знают и врачи) можно сравнивать результаты, насколько лекарство оказывается эффективнее пустышки.

Из этого видно, что в одиночку Ганеман никак не мог провести такой независимый от него самого эксперимент. Он оказался заложником собственного одиночества на долгие годы. Никто не помогал ему. Но и позже, когда у него уже появился сонм последователей, никто из них почему-то не предложил провести такой вполне разумный эксперимент, который ныне является обязательным. Вместо этого гомеопатия предпочла пойти своим особым путём. И, к слову сказать, идёт до сих пор, ведь допуск гомеопатических средств осуществляется по упрощённой процедуре, а кое-где даже без обязательной сертификации и контроля качества. Так было с гомеопатическим зубным гелем в Германии, в который случайно попали примеси технических жидкостей.

Ганеман был обречён на неверный вывод. А восторженные почитатели, вместо того чтобы помочь независимыми сравнительными испытаниями, лишь усугубили ситуацию, заведомо отбросив саму возможность новых критических экспериментов.

Пища или яд

Лекарства дальне-восточная медицина рассматривает как пищу. А пищу как лекарство. Из чего следует, что нужно поддерживать баланс питания, исправляя его с помощью лекарств, когда в этом возникает необходимость. Вполне здравое воззрение. Переедание так же плохо как недоедание - оптимален баланс. Баланс пищи и лекарства.

А значит, сила воздействия лекарства максимальна тогда - когда его количество оптимально!
И лекарство вовсе не обязано "причинять те же страдания что и болезнь".

В самом деле, наша пища содержит в себе такие определённо необходимые для нашего организма вещества, как минералы и витамины. Никто в здравом уме не будет отрицать их пользу. И, за века наблюдений, дальне-восточные лекари могли заметить, какие продукты оказывают какое именно влияние. В отсутствие иных средств лечения - лечение подбором оптимальной диеты не выглядит чем-то анти-научным.

А коли лекарство это пища - то вредным будет как недостаток, так и избыток лекарства. Ганеман увидел только вред избытка - и ударился в противоположную крайность. А истина не в крайности - а в балансе. Болезнь это нарушение баланса, следовательно задача врача дать такое количество лекарства, которое восстановит баланс.

Если бы Ганеман был знаком с дальне-восточными воззрениями на медицину, он, разумеется, принял бы их. Мы можем это утверждать, основываясь на его рационализме - а дальне-восточные взгляды того времени выглядели куда рациональнее только формировавшихся взглядов европейской медицины.

Ганеман мог бы и не обращаться к дальне-восточному опыту. Ему следовало логически сопоставить собственные же постулаты и заметить несоответствие. И поиск выхода из противоречия непременно привёл бы его на путь, в целом более или менее повторяющий путь развития дальне-восточных воззрений на человека.

Ганеман обязательно пришёл бы к идее важности баланса в организме... если бы не растратил долгие годы жизни на смешную борьбу с кофе.

Собственно даже сама эта нелепая борьба с кофе уже должна была бы подвигнуть его пытливый ум к поиску ответа на вопрос "почему?" Какова причина, чтобы кофе вызывал болезни? Мы никогда не узнаем, почему Ганеман так и не поставил перед собой этот казалось бы самоочевидный вопрос. Что произошло с ним, что он перестал ставить перед собой вопросы и искать на них ответы?

И если бы Ганеман продолжил исследования и определил, что нужна не наименьшая, а оптимальная доза...

Но вот это-то пресловутое бесконечное разбавление и стало тем святым граалем, который разбить не дозволено никому. И если бы даже сам Ганеман решился продолжить исследования - то более чем вероятно, что ученики подвергли бы его остракизму в самой худшей форме. Ибо это задевало их самые священные интересы. Деньги.

Экономика превыше всего

Как гомеопатия была встречена в штыки исключительно по экономическим мотивам, так по тем же мотивам её радостно приняли и превознесли до небес. Но вместе с тем и любое развитие гомеопатии было запрещено на века вечные, дабы не нарушать бизнес.

Не стоит идеализировать образ типичного врача того времени. Это лекарь, не считающий нужным мыть руки после вскрытия трупа, прежде чем оперировать живого. Заметим, микроскоп уже изобретён, Левенгук описал микроорганизмы в капле воды, а университетский наставник Ганемана написал диссертацию о насекомых переносчиках болезней. Но зачем врачу мыть руки!

Чуть ли не от всех болезней лечением было кровопускание. Метод не помогает? Ерунда! Так делают все. И так делали все до нас. Главное гонорар.

В сравнении с этим, лечение безобидными микстурами Ганемана, в которых не было ничего кроме воды, хотя бы оставляло пациентам шанс выздороветь самостоятельно. И пациенты были рады уже этому.

Как только Ганеман перестал делать секрет из своих лекарств и разрешил их готовить аптекарям, прежнее цеховое сотрудничество восстановилось. Врачи выписывали гомеопатические микстуры, аптекари их готовили. Каждый получал свою плату и все были довольны. Гомеопатия становилась, как бы сказали нынче, модным брендом.

А теперь представим, что однажды Ганеман решает продолжить исследования, и вдруг объявляет то, что нам нынче хорошо известно - нельзя разбавлять раствор бесконечно. И вообще, уж коли лечение индивидуальное, то нужно индивидуально подбирать дозировку в попытке восстановить баланс обмена веществ в организме.

Кому такое надо? Врачам это больше труда - за тот же гонорар. Аптекарям - ломка уже налаженного поточного производства безвредных, ничего кроме выпаренной воды не содержащих, пилюль? Да Ганемана в сумасшедший дом упекли бы, посмей он только рискнуть выкинуть подобный фортель.

Поэтому Ганемана восхваляли, его заслуги превозносили, братья вольные каменщики добились даже публичного одобрения гомеопатии английским королевским домом - но всё это не ради здоровья пациентов. Нет, расчёт этих эгоистичных дельцов был куда практичнее. Они создали из Ганемана кумира - для процветания своего бизнеса.

Память воды

Во что бессовестные дельцы превратили детище Ганемана, хорошо демонстрирует появившаяся под конец XX века "теория о памяти воды". Заметим: сам Ганеман, для своего времени, был рационалистом до мозга костей, и ни о какой памяти воды никогда не говорил. Впрочем, всякая гипотеза имеет право быть выдвинутой и исследованной. Весь путь науки это выдвижение гипотез и их исследование. Но можно схитрить: как бы заявить гипотезу, а затем, без всякого исследования, преподнести её миру уже как якобы подтверждённую истину.

Сама по себе гипотеза небезинтересна. В воде существуют межмолекулярные водородно-кислородные связи, в том числе и в жидком её состоянии. Так что в конкретный момент времени можно даже говорить о кластере молекул воды. Для конкретного момента времени это действительно имеет научно обоснованный физический смысл. Так вот если в такой кластер сперва поместить молекулу инородного вещества, а затем её каким-то образом удалить - то опустевшее место не будет сразу же замещено молекулами воды из-за этих самых связей между ними. Можно сказать, что молекулы воды запоминают своё расположение и какое-то время придерживаются его даже после удаления препятствия сближению. Вода как бы запоминает форму инородной молекулы, и предположительно это могло бы каким-то образом воздействовать на что-либо, пока память формы в воде сохраняется.

Нетрудно догадаться, что гипотеза очень понравилась защитникам высоких степеней гомеопатического разбавления. Ведь так завещал сам Ганеман ещё под конец XVIII века, а вот пожалуйста и научное доказательство из века XX. И "память воды" стали превозносить и пропагандировать - хотя гипотеза ещё не была подтверждена. А что же оказалось?

Увы, вода как жидкость "помнит" весьма недолго. Примерно несколько десятков квадрильонных долей секунды. За это время абсолютно все молекулы жидкости меняют своё взаимное расположение. Но может быть если воду подвергнуть какому-либо воздействию...? И было поставлено множество экспериментов, по итогам которых даже самые доброжелательные исследователи заключили, что как воду не облучай, не намагничивай высоко-частотными полями, а только и суток не продержится такая "память". Не хотят стоять на месте своевольные молекулы жидкости. Вот если бы вода была в твёрдой форме... Но твёрдая форма воды это лёд. Его кристаллы растут, сминая все прежние связи молекул, и тем самым разрушая любую "память".

Быть может всё это доводы злостных врагов гомеопатии? Как раз нет!

"Памяти воды" был посвящён целый выпуск журнала Homeopathy в 2007 году ( Homeopathy 2007, 96(3):141–229 ). На тот момент гипотеза о "памяти воды" уже вовсю получила хождение - и прочно увязывалась с гомеопатией. И уважаемый гомеопатический журнал решил расставить все точки над i. Вот цитата:
«Одной из основных причин, обусловливающих неверие в эффективность гомеопатии, является трудность в понимании того, как бы она могла работать. Если бы существовала приемлемая теория, то многие воспринимали бы гомеопатию серьезнее. Однако в настоящее время тяжело предложить теорию, объясняющую, почему истинно бесконечно разбавленный водный раствор, состоящий только из молекул H₂O, должен сохранять какие-либо отличия от любого другого такого же раствора. Еще труднее выдвинуть работоспособную гипотезу о том, каким образом малые количества таких «растворов» могут вызывать специфический ответ, сталкиваясь с большими количествами сложных растворов в теле человека».

Как видим, искренние сторонники гомеопатии не только не спешат рукоплескать удобной гипотезе - но и прямо недоумевают.

В том же выпуске того же журнала, были высказаны различные варианты объяснения (или оправдания хотя бы потенциальной возможности) гипотетической "памяти воды":

• влияние стеклянной посуды (вода может обмениваться ионами со стеклом, то есть "помнит" стекло, а не собственно вода);
• влияние растворенных газов, которое может выражаться не только в формировании истинных растворов, но и в образовании микропузырьков, и даже в химических реакциях в воде;
• невозможность в некоторых случаях осуществить бесконечное разбавление так, как планируется (проще говоря, в каких-то склянках действующее вещество всё же окажется);
• влияние изотопного состава входящих в состав воды элементов;
• влияние излучения либо других факторов, приводящих к появлению свободных радикалов в воде.

Все эти версии объединяет одно: ни в одной из них нет и речи о том, что вода сама что-то помнит. В любом случае должно быть какое-то вещество - либо стекло флакона, либо пузырьки газа, либо изменение изотопного состава. Нет вещества - нет и "памяти".

Заметим ещё раз: это мнение не врагов, а как раз популяризаторов гомеопатии. Пресловутая "память воды" не имеет к гомеопатии никакого отношения!

Невзирая на факты, иные защитники гомеопатии подняли едва появившуюся гипотезу о "памяти воды" как знамя. И не замечают, что гипотеза уже четверть века как опровергнута и, несмотря на все усилия, сколь-нибудь существенной "памяти" у воды обнаружить не удалось. Им это не важно. В их устах "память воды" уже превратилась в присказку по любому поводу. Им эта сказочка удобно позволяет обосновать, как получается, что в пилюле нет ни единой молекулы действующего вещества, а эффект от лекарства должен ожидаться. А в самом деле как? Да так, что мол "вода помнит" - а попав в организм, даже по одному только следу от вещества...

Нет, не попадает никакой мистический след. А если бы попадал - то вот тогда было бы куда хуже. Ведь в воду чего только не падает - стоки заводов, канализация, между прочим навоз с полей отравил все западно-европейские реки уже в средневековье, резко уменьшив поголовье рыбы в них. Где гарантия, что вода "запомнит" только благоприятные для нас вещества, а не какую-нибудь отраву? На это у защитников мифа готов ответ который звучит, только прошу читателя не смеяться слишком громко - вода выбирает, что ей запоминать, и всегда запоминает только полезное для живых организмов. Что у разных живых организмов потребности очень (порой диаметрально) разные, и как воде выбирать, что же в этом случае следует запоминать - про то умалчивают.

А Вы знаете у кого голубая кровь? Нет, не у королей и принцев - а у пауков. А зелёная кровь вовсе не у орков из сказок - а у вполне реальных пиявок. Эти живые существа живут без красных кровяных телец, что для нас было бы смерьтью. А есть и ещё более диковинные создания со своими весьма нетипичными потребностями. И что для одного хорошо, то другому чистй яд. Так кому из великого множества существ должна угождать вода?

Более того, процесс приготовления гомеопатических пилюль подразумевает всего лишь смачивание водой поверхности шариков из лактозы, после чего им дают полностью высохнуть. То есть вода, с какой бы там памятью она ни была, испаряется полностью. Её в пилюлях нету! А стало быть нет и никаких следов отсутствия чего-либо в той воде.

Рационалист Ганеман никогда бы не приписал воде настолько мистических свойств. И даже менее необычных не приписал бы, ибо для его рационального ума вода всегда была просто водой. Но для тех, кто нынче объявляет себя его последователем, мистификация совершенно нормальна.

Травник не гомеопат

Есть принципиальная разница между лечением травами и гомеопатией. Гомеопатия хоть и использует порой травы, но строго требует "подобное лечить подобным". Лекарство должно вызывать те же страдания, что и болезнь. А чтобы добиться целительного эффекта гомеопатия предлагает разбавлять такое болезненное лекарство до бесконечной степени, свято уповая на авторитет Ганемана. Уж если он велел разбавлять, то мы так и будем продолжать, невзирая, есть эффект или нет. Это конечно порочный и безответственный подход, который осудил бы и сам Ганеман, если бы дожил до наших дней.

В лечении травами, даже бабушка-знахарка знает, что надо не много, но и не мало - а так чтобы в самый раз. Иначе не подействует. Даже на интуитивном уровне необразованному травнику понятно, что существует некая оптимальная доза. Нередко травник определял её исходя из комплекции пациента. Говоря современным языком, подбирал дозу в расчёте на единицу живого веса, совсем как это нередко делается в медицине и ныне.

И уж конечно среди множества различных трав, народные целители вовсе не стремились выбрать исключительно только "причиняющие страдания". Можно полагать, что веками люди наблюдали за скотом и диким зверем, какие травы те предпочитают. Пробовали сами и анализировали эффект. Ведь других средств поддержать здоровье зачастую просто не было.

Поэтому накопленные за века знания народных целителей о травах были очень многообразны (а порой и противоречивы). Ганеман спасовал перед этим многообразием, и выделил лишь малую группу. Это нельзя ставить ему в упрёк, ведь он пытался действовать рационально. А вот тем, кто назвал себя его последователями, должно быть стыдно, что не попытались даже продолжить начатую основателем работу.

Но мир не стоит на месте. И уже в наше время находятся те, кто по сути занимается лечением травами, почему-то нелепо причисляя себя к гомеопатам. Это не более чем попытка использовать бренд, кажущийся модным. Но это вводит пациентов в заблуждение.

Бывают случаи и хуже. Когда заявляется о препарате, что он изготовлен из целебных трав, а на деле это слабенький раствор да ещё и разведённый в 30 циклах - то есть гомеопатия чистой воды. Но в этом случае уже отнюдь не безобидная. Ведь препарат продают как реально содержащий редкие травы по соответствующей цене. А на деле их там практически нет. И пациент переплачивает втридорога.

Мало того что переплачивает (ведь испарившаяся с пилюли вода не стоит столько). Подчас заболевший человек вынужден выбирать между тем или этим лекарством. Он видит надпись на коробке, целый список трав - верит в их обещанную чудодейственность и отдаёт последнее. Но увы! Нет рядом Самуила Ганемана с его чудесным даром внушения. Такое лекарство не оздоровит больного - зато уж точно обогатит бессовестного продавца.

Не будет преувеличением сказать, что, к настоящему времени, махинации, связанные с гомеопатией, подорвали доверие уже и к лечению травами.

Индивидуальный диагноз

Ганеман полагал важным назначать лечение индивидуально. Это была здравая мысль, но трудновыполнимая. Сейчас эта идея вновь становится популярной. Но даже в богатых развитых странах пока нет возможности обеспечить всех и каждого персональным врачом.

Между тем, успех самого Ганемана, как мы видели выше, строился именно на неформальном индивидуальном подходе. Как же поступают его последователи?

Действительно, некоторая часть (но далеко не все!) из тех, кто по разным причинам причисляет себя к гомеопатам, придерживаются необходимости индивидуального лечения. Что же мешает им показывать чудеса, приписываемые Ганеману?

Самая важная причина - они находятся в плену концепции "подобное лечить подобным", из которой следует, что лекарство обязано вызывать те же симптомы, что и болезнь. А значит, делает из этого логический вывод такой гомеопат, достаточно опросить пациента о симптомах и останется лишь подобрать что-то похожее!

Это профанация чистой воды, над которой сам Ганеман посмеялся бы первым, будь он сейчас жив. Конечно, мнение пациента не объективно, а субъективно, и отражать реальную картину заболевания не может. Подход, когда настоящее обследование подменяется простым опросом - это фикция. Имитация помощи, вместо её реального оказания.

Это ещё можно было как-то оправдать в пору деятельности самого Ганемана, когда собственно и средств для обследования у врачей было всего ничего. Но даже тогда ответственно подходящий к своей специальности врач мог сделать для пациента немало. Например, упоминавшийся выше доктор Бадмаев, уделял внимание пульсу больного. Причём не только считал, но ещё и обращал внимание на характер пульсации, заявляя что может различить более десятка её вариантов, соответствующих различным нарушениям. Сейчас врач может для этого воспользоваться электрокардиограммой. В те времена не только такой аппаратуры не было, но не было даже твёрдых представлений об электричестве. Поэтому нужен был человек с уникально чувствительными пальцами, как у Бадмаева, чтобы поставить диагноз с некоторой долей вероятности. О точном диагнозе и речи быть ещё не могло.

Что же выходит: Ганеман желал и требовал ставить точный индивидуальный диагноз для назначения лечения - и это требование было разумно и справедливо. Но объективное состояние медицинских приборов того времени, из коих хорошо если у врача была слуховая трубка, просто не давало всей необходимой полноты информации.

Как же выйти из такого противоречивого положения? Сам Ганеман стал подробно расспрашивать больных. Точно так же поступали и его ученики. Собственно, в те времена, никакого другого метода в их распоряжении не было.

Но беда в том, что они обожествили этот метод. Пациент рассказывает своё мнение о своих симптомах - гомеопат должен подобрать лекарство, вызывающее те же симптомы. Но ведь пациенту свойственно воспринимать своё болезненное состояние субъективно, и уже в этом кроется ошибка. А ошибка при лечении совсем не безобидна, неверно назначенное лечение может и в могилу свести.

Получается, что, ссылаясь на рассказ пациента, гомеопат попросту снимал с себя ответственность! Это совсем не то, чего желал Ганеман - но именно к этому скатились иные его последователи. Им было удобно так. Не нужно утруждать себя настоящим обследованием больного, достаточно просто поговорить с ним - и можно с чистой совестью требовать плату.

А если такой недобросовестный гомеопат имеет некую силу внушения и воздействует на пациента? Тогда всё может быть ещё хуже, потому что вместо объективного контроля за состоянием больного, будет сеанс его само-успокоения. А болезнь тем временем будет прогрессировать.

Они, конечно, любят повторять как мантру "гомеопатия лечит не болезнь, а человека". Замечательное пожелание! Но как вообще можно лечить:

• устранить причину болезни (например: противомикробное лечение инфекции, удаление инородного тела из раны)
• блокировать развитие болезни (например: назначение противовоспалительных средств)
• устранить симптомы

Гомеопатия обращается именно к жалобам больного на симптомы. Причём жалобам субъективным. И лечение подбирается в соответствии с этими жалобами - на симптомы. Так к какому же из трёх вышеназванных видов лечения отнести гомеопатию?

Мир движется и развивается - а вот такая гомеопатия застряла где-то рядом с кровопусканием.

Однако было бы неверно думать, что все гомеопаты таковы. Нет, есть другие. Они на передовом краю научных достижений, они движут прогресс... на словах. Только на словах. А за красивыми словами - опять-таки желание снять с себя всякую ответственность.

Именно их силами гомеопатические препараты выпускаются поточным методом! И продаются без рецепта! Да если бы Ганеман знал во что превратят дельцы его детище, он сжёг бы все свои записи. Разве мог он предположить, что постулат, который он считал важнейшим - будет предан забвению в угоду выгоде?!

Но реально ли исполнить пожелание Ганемана?

На данный момент ещё нет. Конечно, наука не стоит на месте, техника развивается. Вот, к примеру, уже освоен анализ ДНК. А ведь его делает не человек, а машина. Человек не смог бы справится с огромным объёмом информации - компьютер может. Вполне вероятно, что в обозримом будущем появятся медицинские компьютеры, способные полностью анализировать состояние пациента и назначать точно выверенное индивидуальное лечение.

Тут знатоки могу заметить: ко временам Ганемана уже существовали механические счётно-решающие устройства. И даже Чарльз Беббидж уже создавал первый программируемый компьютер. Да, самый настоящий компьютер, хотя и работающий не на транзисторах, лампах или реле - а на шестерёнках и цилиндрах Лейбница, и программируемый перфокартами. Кроме таких уникальных машин, были и выпускавшиеся массово счётные машинки Тома де Кальмара. И разве нельзя было сделать аналогичную машинку, где врач выставлял бы на шкалах симптомы, а машинка выдавала бы ему, что за болезнь и как её лечить?

Сделать-то было технически возможно. Но мы упускаем самую суть - получение таким "медицинским компьютером" достоверной и объективной информации о пациенте. Механическое счётно-решающее устройство самостоятельно этого сделать не могло никак. А участие человека опять же возвращает нас к сложности объективной оценки. У врача того времени инструментов совсем немного, а сведения самого больного исключительно субъективны. Поэтому на том этапе развития техники, который был в XIX веке, ни о каком полезном медицинском компьютере не могло быть и речи.

Получается парадокс: Ганеман желал, чтобы врач ставил точный индивидуальный диагноз. Это требовало от врача высочайшей по тем временам квалификации - а следовательно и широких знаний. Но в итоге учение Ганемана привлекло тех, кто как раз хотел поменьше напрягать свой мозг, полагаясь лишь на рассказ пациента.

Посмотрите как интересно получается: некогда гомеопатия была создана в противовес тогдашней медицине - и это было шагом вперёд (по крайней мере, меньше пациентов стало умирать от лечения). Но уже вскоре гомеопатия застыла в неизменной форме. А вот медицина учла свои ошибки и развивалась. И теперь именно медицина приближается к тому, чтобы исполнить мечту Ганемана об индивидуальном лечении.

Увы, заслуги гомеопатии в этом нет. И это закономерно. Так всегда бывает с тем, кто один противопоставил себя всем. Пусть даже он гений, а все неучи. Но все сотрудничают и развиваются - а одиночка так и остаётся на месте навечно.

Кому это выгодно?

Любая наука должна развиваться. И выше мы видели какие предпосылки были для развития гомеопатии, если бы Ганеман не увлёкся борьбой с кофе. Но пусть даже сам основатель допустил промашку, почему её не исправили последователи? Например, Зигмунд Фрейд заложил в основы психологии ограниченное представление о человеке, обуреваемом исключительно сексуальным влечением. Но это же не помешало его последователям пересмотреть и расширить психологию до современного состояния. Это естественный прогресс для науки - развитие через пересмотр уже известного, с целью уточнить прежние знания. Почему же, невзирая на блистательный по тем временам старт, ничего подобного не произошло с гомеопатией?

Как говорили древние римляне "ищи кому выгодно".

Выгодно дельцам. Скажем прямо - мошенникам. И мошенники эти давно уже не прячутся. Нынче их бизнес это транснациональные корпорации, выпускающие бесполезные пилюли на миллиарды долларов.

Пилюли бесполезны - но стоят вполне реальных денег. И немалых. И порой человек отдаёт последнее в призрачной надежде на исцеление - которого не дождётся.

И никто не может притянуть мошенников к ответу. Им благоволит английская королевская династия, их вынуждены признавать легальными национальные академии наук и министерства здравоохранения в разных странах. Никто не дерзнёт встать на пути финансовой машины, интерес которой выражается такими денежными объёмами, которые поболе бюджета многих стран.

Гомеопатия модная

Эпоха наполеоновских войн, когда невиданные прежде 100-тысячные армии маршировали через всю Европу, породила множество бедствий. Традиционное для того времени врачевание не уменьшало страданий пациентов. Воистину подчас то лечение было пуще болезни. Гомеопатия, по крайней мере, не казалась пациентам столь же ужасной. И вот пациентом Ганемана оказывается бывший командующий союзными войсками князь Шварценберг, который с 31 января 1817 года был парализован вследствие перенесённого инсульта. Лечение, однако, не принесло исцеления, больной умер через 5 недель. Правда, не столько от лечения, сколько от пьянства. И, как поговаривают, от услуг неких иных лекарей, а уж как они его лечили, мы можем только гадать. Поэтому никто не винил Ганемана в таком исходе. А даже наоборот, этот случай послужил своеобразной рекламой. Ведь как-никак сам принц избрал такое лечение.

В это время Ганеман всё ещё слишком горд, чтобы снисходить до согласия с коллегами. Но уже доброжелатели начинают ему намекать, что идти на соглашение придётся. И гордец постепенно начинает прислушиваться к сим добрым советам.

Так проходят ещё годы, пока в 1826 году из России не приезжает племянник Ганемана, Карл Бернхард (Карл Антонович) Триниус, к тому времени уже ставший академиком и лейб-медиком императорской семьи. Они уже были знакомы ранее, Триниус жил у Ганемана в студенческие годы и даже, по слухам, тогда же лечился у него гомеопатией - но совсем не был впечатлён. Однако теперь, когда у Ганемана уже лечился даже принц, симпатии Триниуса на стороне успешного родственника - а так же собрата вольного каменщика. Да, Триниус так же был членом масонской ложи, что, после императора Павла, стало модно среди русского дворянства. И в Россию из той поездки господин лейб-медик возвращается уже уверовавшим в гомеопатию.

Пользуясь своим, приближенным к царствующим особам, положением, Триниус развивает бурную деятельность по введению гомеопатии в России. Однако это резко контрастирует с его прежним прохладным отношением и потому не находит желанного понимания. В самом деле, трудно понять человека, который ещё вчера научно обосновывал одно мнение, а сегодня утверждает обратное ему. При такой противоречивости позиции самого Триниуса, беспричинно вдруг сделавшегося яростным почитателем гомеопатии, нет ничего удивительного, что реакция российских чиновников была скорее отрицательного свойства.

Так медицинский департамент Военного министерства дал отрицательный отзыв на запрос военного министра графа А.И. Чернышёва относительно целесообразности «введения гомеопатического метода в общие правила лечения в военных госпиталях». Мало того, главный медицинский инспектор армии баронет Виллье, сопроводил отзыв запиской со словами:
«Бумаги, в этом деле заключающиеся, служат новым доказательством в подтверждение бесчисленных прежних, как трудно вовсе избавиться от влияния корыстолюбивых обманщиков и шарлатанов, которые, опираясь большей частью на чье-либо покровительство, основывают успех нелепых своих прожектов на людском суеверии и легковерии»

Медицинский департамент Министерства внутренних дел ведал гражданской медицинской службой. Его Медицинский совет 15 декабря 1831 года рекомендовал:
«вовсе запретить гомеопатическое лечение в сухопутных, морских и гражданских госпиталях не только врачам других ведомств, но и штатным тех госпиталей без особенного на то дозволения медицинского начальства»

Однако окончательное решение оставалось за монархом. А на его мнение сильно влиял приближённый лейб-медик Триниус. Потому ничего запрещать не стали, а решили узаконить:
«Гомеопатическое лечение производить одним только врачам, имеющим законное право на производство врачебной практики. Дозволить учредить центральные гомеопатические аптеки в Санкт-Петербурге и Москве. Сии аптеки должны снабжать лекарствами провинциальные аптеки и всех гомеопатических врачей, в России находящихся»

Казалось бы, вот высочайшее разрешение. Гомеопаты могли теперь работать на равных с прочими врачами. Чего ещё желать? Но аппетит приходит во время еды. Для гомеопатии начали требовать особых привилегий! Хотя сколь-нибудь пользы от якобы бурной деятельности врачевателей не замечалось.

Так, в 1858 году Министерство внутренних дел отказало в регистрации гомеопатического общества, ссылаясь на то, что преимущества гомеопатии перед общепринятой терапией не доказаны. А ведь уже 30 лет как гомеопатия разрешена - но успешных примеров лечения лишь единицы, да и те лишь "с участием гомеопатов". То есть нельзя даже установить, что же именно принесло больному исцеление - новомодная гомеопатия или обычная медицина.

К чести Министерства внутренних дел, даже отказывая, оно оставляло гомеопатам шанс. А именно было предложено провести дискуссии с членами Медицинского совета. Это могло бы заложить фундамент сотрудничества - но именно защитники гомеопатии отказались явиться на дискуссию! Как это напоминаем современную политику, когда оппозиция кричит, что ей не дают слова, при том сама же отказывается от любых переговоров.

Самоизбранные защитники гомеопатии пошли ещё дальше. Фактически нарушив запрет, они стали собираться у владельца центральной гомеопатической аптеки, создав своё общество неформально. Власть сперва закрывает глаза, а потом признаёт гомеопатическое общество состоявшимся. Затем, в 1870 году для него отменяют ограничение, по которому членами общества могли быть только врачи. И дельцы получают возможность придать вес своим собраниям, завлекая важных чиновников. А накануне нового XX века, почетным председателем избирают протоиерея Иоанна Сергиева, более известного под именем отца Иоанна Кронштадсткого. Гомеопатия рядится в тогу святости.

И не только в столице, но и в провинции. Широкое лечение гомеопатией организовали через священников. Им гомеопатические лекарства присылали через земства. Могли ли попы ставить индивидуальный диагноз - делать то, чего требовал от своих последователей Ганеман? Но почему-то его последователи предпочли забыть этот принцип.

Исключительно для гомеопатов вводится ещё послабление: им разрешается самим продавать лекарства. То, за что страдал Ганеман - разрешили его последователям. Но для всех иных это оставалось под запретом (вспомним ещё раз расстрелянного травника Бадмаева). Ясное дело, что люди с деловой жилкой поняли, куда дует ветер - и как выгодно записаться в гомеопаты.

При том, что реальных достижений никто представить не может. Да и не собирается. Дельцы откровенно "создают видимость". Но в числе их друзей министры. На обеспечение гомеопатии выделяются немалые государственные средства. И никто не дерзнёт возразить.

А если же где-то обнаруживается врач-строптивец - то на него обрушивается вся мощь юридической машины. Гомеопатию уже не пропагандируют - её навязывают, выкручивая руки.

Как сказано: "По делам узнаете их". Успех лечения есть лучшая его пропаганда. И возникает закономерный вопрос: если бы российское общество гомеопатов могло показать эффективность своих методов лечения - разве требовалось бы устраивать травлю несогласных коллег?

Гомеопатия советская

При советской власти гомеопаты жили не лучше и не хуже остального населения. Конечно ни о каких особых привилегиях в стране, разорённой несколькими войнами, и речи быть не могло. Без привилегий же гомеопатия почему-то не могла существовать. Получалась парадоксальная картина, когда казалось бы обладающие дешёвыми в производстве лекарствами гомеопатические общества самоустранились от решения проблем своей Родины,... в ожидании лучших времён.

Неудивительно, что к наступлению тех самых лучших времён, то есть периоду индустриализации, гомеопатия растеряла весь свой былой авторитет. Да ведь и авторитет-то прежний базировался исключительно на дружеских связях с высшими сановниками старого режима. Теперь об этом стало неудобно вспоминать. Теперь с гомеопатии стали требовать предъявить результативность лечения. Что же смогли предъявить сообщества, гордо именовавшие себя гомеопатическими?

Ведь препятствий на их пути не было. В СССР периодически возникали мысли: вот же за рубежом есть модная метода лечения, почему бы нам не возродить гомеопатию у себя? Но теперь уже вопрос решал не царь со своим придворным врачом - теперь проводилось полноценное исследование. И неоднократно. Но результат был неутешителен для гомеопатов. Быть может, это были происки малообразованных большевиков?

Нет, всё дело именно в том, что создатель гомеопатии Ганеман лечил не микстурой - а внушением. При объективном же эксперименте, методику которого мы рассматривали ранее, фактор внушения устраняется - именно чтобы выяснить целительную силу собственно микстуры. А она, как мы теперь понимаем, у гомеопатического препарата не то чтобы ничтожна - она отсутствует вообще.

Поэтому результаты исследований были всегда одинаковы: при исключении фактора внушения результата незаметно, а где фактор внушения имел место, там результат лучше как раз настолько, сколь успешным было внушение врача или само-внушение пациента.

И возникает естественная мысль: если само-внушение столь же целительно - зачем платить за микстуру?

Потому деятельность гомеопатов была не запрещена полностью, но всё же ограничена. Ограничена из экономических соображений. Государство рабочих и крестьян не желало, чтобы несколько ушлых дельцов наживались на пациентах, продавая им смоченные чистой водой шарики из лактозы.

Но тут снова сыграла роль личность. У гомеопатии появился могущественный враг. Николай Иванович Гращенков. В РКП(б) с октября 1918 года. С сентября 1921 года поступает в Смоленский университет, а продолжает учёбу с 1922 года уже в московском МГУ, который заканчивает в 1926 году по специальности «врач-невропатолог». Там же, с сентября 1926 года, ординатор, а затем и ассистент Первой клиники медицинского факультета Московского государственного университета. И вот уже с 1930 года декан медицинского факультета. Но долго на этом месте не задерживается. Параллельно, с февраля 1931 по ноябрь 1932 года он слушатель Института красной профессуры по отделению философии и естествознания. И сразу по окончании, то есть с ноября 1932 г. — уже директор Института высшей нервной деятельности Коммунистической академии. Однако, этот пост требовал наличия научных работ, которых у чиновника от медицины не наблюдалось. Потому степень кандидата медицинских наук от квалификационной комиссии Наркомздрава РСФСР, Гращенков получил без защиты диссертации. С расплывчатой формулировкой "по совокупности заслуг".

Затем последовала поездка за границу. С октября 1935 по февраль 1937 года находится в научной командировке в Англии и США. Тут за Гращенкова можно было не боятся, он всегда произносил только идеологически правильные речи.

И снова, едва успел вернуться, как с июля 1937 года назначен первым заместителем наркома здравоохранения СССР. А с июля 1938 по сентябрь 1939 года исполнял обязанности наркома здравоохранения СССР.

Могущественнее врага у гомеопатии не было никогда. Как раз в бытность свою и.о. наркома, в 1938 году, он выпустил приказ № 500 о полном запрете гомеопатических сообществ.

На этом история гомеопатии и закончилась бы. Но давайте проследим за трудовыми свершениями Гращенкова далее. А далее, в декабре 1944 года, он участвует в учреждении Академии медицинских наук СССР, и тем самым становится академиком. Выше научного звания нет и быть не может. Ну и попутно он директор Института неврологии при академии. Это могло бы стать венцом карьеры, но не тут-то было. Генетик Жербак вступает в опасную полемику с печально памятным товарищем Лысенко, за что и лишается своего поста Президента Академии наук Белорусской ССР. Упавшее знамя тут же подхватывает Гращенков, прочно усевшийся в президентском кресле с января 1948 по 1951 годы. И в этот период он организовал в Белоруссии Институт теоретической медицины, лабораторию нейрофизиологии, нейрохирургический центр. А между делом активно поддерживает идеи товарища Лысенко, и даже тиснул в "Известиях АН БССР" большую обличительную статью о Жербаке.

Как видим, таланты Гращенкова были скорее организаторские (и немного подковёрные). Хуже было, когда он принимался лечить людей. Так, в 1960-х годах Н.И. Гращенков бессменно председательствует в консилиуме по лечению выдающегося физика Л.Д. Ландау, допуская ряд грубых ошибок, которые значительно усугубляют течение болезни. Определённо организаторская работа ему удавалось лучше. Что ж, организаторы то же нужны, и не будем преуменьшать их роль. Чтобы хирург успешно провёл операцию, кто-то должен озаботиться построить операционную и снабжать её всем необходимым каждый день.

Определённо, медицинский организатор Гращенков хорошо понимал как тратить народные деньги, и откуда эти деньги у народа берутся.

В сентябре 1955 года гонитель гомеопатии стал председателем Ученого медицинского совета Минздрава. Тут он, неожиданно для всех, вспомнил о уже почти совсем забытой гомеопатии...

В заключительном слове на заседании Гращенков предложил расширить гомеопатические исследования, организовав для этого специальную гомеопатическую больницу на 200 коек. А это очень приличная больница, доложу я вам. В обоснование своей позиции, в своём обычном стиле, он приводил советско-идеологические аргументы, а также подчеркивал, как его впечатлило знакомство с гомеопатической клиникой в Великобритании во время научной командировки в 1936 году!

Напомним: именно после поездки в Англию, тот же самый Гращенков издал приказ о полном запрете гомеопатии!

Как это напоминает историю с академиком Триниусом вековой давности. Стоит человеку съездить за границу, как потом он принимается всех уверять, будто увидел там нечто новое. Правда, Триниус хотя бы не бросался в крайности - и то перелом его взглядов немало смутил коллег. Гращенков же всегда шёл до конца. Осуждал решительно и безповоротно. Поддерживал, кого полагалось поддерживать.

Лысенко и гомеопатия стояли для него одинаково. А он, в зависимости от политической коньюктуры, готов был или втаптывать в грязь - или тут же из грязи выкапывать и превозносить до небес. Снабжая это каждый раз правильными советско-идеологическими аргументами.

Гращенков был беспринципным чиновником. Ставя в своих мыслях знак равенства между авантюрами Лысенко и гомеопатией, он не питал никаких иллюзий относительно того или другого. Но дураком он точно не был. Уж считать денежки он умел хорошо.

Разумеется, никакие правильные слова не объяснили коллегам столь резкую перемену мнения Гращенкова. Вчера сам запрещал, сегодня требует не просто разрешить, а ещё и немалые народные деньги на это сомнительное начинание выбросить? Но и Гращенков был не лыком шит. Хоть построить отдельную клинику ему не дали, но, пользуясь своим высоким служебным положением, он развил неожиданно бурную деятельность по насаждению гомеопатии.

Фактически "гонитель гомеопатии" Гращенков создал её заново из ничего на пустом месте, когда она уже была забыта. Но почему?

Почему такое вообще могло произойти? Ответ прост: оправившаяся после бесконечных войн страна начинала жить лучше. Карточки после войны у нас были отменены раньше, чем в богатой и грабящей свои колонии Англии. А значит у населения появились лишние деньги. И как всегда нашлись люди, решившие что неплохо бы выманить эти денежки в свой личный карман.

Хрущёвская оттепель ознаменовалась падением контроля со стороны власти. За ошибки управления страной перестали сажать - зато по поводу а то и без повода охотно стали награждать. И во власть постепенно проникали люди, думавшие не о стране - а о себе. Ведь вот там, за границей, можно владеть заводами, газетами, пароходами. Не пора ли и нам поделить выстроенную всем народом социалистическую собственность?

Гомеопатия хозрасчётная

Советский закон был строг. И, к примеру, портной, принявший от клиента благодарность за срочно пошитые штаны, мог загреметь на нары. Хотя произвёл вполне годный товар. Недобросовестный гомеопат же мог потчевать своих доверчивых пациентов фикцией, а денежки получал с них вполне реальные. Это было общественно опасным деянием, подрывавшим доверие всего общества к системе здравоохранения и - не будем об этом забывать - выводившем трудовые деньги людей в теневую экономику.

Поэтому нет ничего удивительного, что после смерти двуличного Гращенкова, государство опомнилось и принялось наводить порядок. А между тем ситуация уже стала аховой. И об этом свидетельствуют документы.

В 1966 году приказ № 598 указывает на грубые нарушения порядка обследования и лечения больных врачами-гомеопатами, а также на их диагностические ошибки и на занятия частной практикой на дому без разрешения. Как будто калька с событий вековой давности. В 1968 году приказ № 213 отмечает, что многие из ранее указанных нарушений не устранены и дается распоряжение отстранить некоторых гомеопатов от работы, передав их дела следственным органам «за злостное нарушение установленного порядка лечения больных и за использование служебного положения в корыстных целях». Как и век назад, именующие себя гомеопатами опять плюют на закон. У государства иссякает терпение, и в 1969 году приказ № 610 ставит точку:
«Запретить гомеопатическим поликлиникам и отделениям поликлиник осуществлять подготовку врачей-гомеопатов, как это практикуется в настоящее время.
Считать нецелесообразным дальнейшую деятельность обществ врачей-гомеопатов.
Категорически запретить руководителям органов и учреждений здравоохранения давать разрешения на издание какой-либо литературы по гомеопатии».

Но за золотым застоем пришла эпоха перемен. Под лозунгами гласности и демократии, перестройка протаскивала хозрасчёт - который, как мы теперь знаем, в недалёкой перспективе должен был обогатить немногих избранных ценой обнищания остального населения.

Хозрасчёт был призван стать тем механизмом, который извлечёт деньги из карманов населения - в карманы наиболее "эффективных менеджеров". И тут кстати вспомнили, что была же такая гомеопатия, которой разрешалась продавать несуществующие лекарства за вполне настоящие деньги.

Первая в СССР хозрасчетная гомеопатическая поликлиника открылась в 1988 году в Киеве.

А вскоре после этого, за несколько месяцев до своей отставки, министр здравоохранения Украинской ССР Романенко, неожиданно для коллег, подписывает поразительный приказ № 165 от 3 августа 1989 года «О развитии гомеопатического метода в медицинской практике и улучшении организации обеспечения населения гомеопатическими лекарственными средствами»

Гомеопатия объявлялась новой(!) отраслью медицины. Ну да, мы помним, тогда было в моде говорить про всё новое. Но думается тут дело не в красивых лозунгах. И про двухвековую историю гомеопатии сочинители приказа "забыли" не случайно. Недавно возникшая киевская городская хозрасчетная гомеопатическая поликлиника превращалась в Центр гомеопатии Минздрава УССР. Облздравам предписывалось «развернуть сеть структурных подразделений гомеопатической службы». Киевский институт усовершенствования врачей должен был немедленно (в двухмесячный срок) начать обучение гомеопатии врачей и провизоров под руководством уже упомянутого Центра гомеопатии Минздрава УССР. НИИ фармакологии и токсикологии обязан был подготовить нормативно-техническую документацию для изготовления гомеопатических средств. Главному аптечному управлению предписывалось открыть гомеопатические аптеки (или хотя бы отделы) в областных центрах и других городах республики.

И конечно же в приложении к приказу содержалось "временное положение о хозрасчетной гомеопатической аптеке". Ради этого приказ и писался.

Очень интересно проанализировать вводный раздел этого приказа:
«Высокая обращаемость населения за гомеопатической помощью постоянно требует расширения этого вида медицинского обслуживания. Как свидетельствует опыт работы Киевской хозрасчетной гомеопатической поликлиники наиболее целесообразным является развитие его на основе самофинансирования и самоокупаемости.

В республике проведена определенная работа по подготовке специалистов-гомеопатов. На курсах информации и стажировки в Киевской городской хозрасчетной гомеопатической поликлинике подготовлены специалисты из 19 городов Украинской ССР <…>. Однако развитие сети хозрасчетных гомеопатических учреждений как лечебных, так и фармацевтических, осуществляется крайне медленно.

Нормальное функционирование гомеопатических поликлиник, отделений /кабинетов/, дальнейшее их развитие сопряжено с необходимостью открытия специализированных гомеопатических аптек или отделов при аптеках. <…> С целью активного внедрения в практику работы лечебно-профилактических учреждений гомеопатического метода лечения УТВЕРЖДАЮ...»

Итак, приказ создавал новую отрасль медицины. Следуя тексту приказа, создавал едва ли не на пустом месте. Всего одна поликлиника работает с прошлого года, едва открыть успели. Но во введении говорится о высокой обращаемости населения. Одно логически противоречит другому. Обращаемость в единственную столичную поликлинику (а в столицу всегда тянутся страждущие со всех городков и весей) ещё не требует создавать целую отрасль по всей республике.

И почему формулировка напирает на "высокую обращаемость" - но умалчивает об эффективности лечения? Хозрасчёт и самофинансирование это хорошо - но не за счёт здоровья пациентов! Ведь ещё существует советское государство рабочих и крестьян, и забота о человеке превыше всяких самоокупаемостей.

Но таки да! "Высокая обращаемость" в единственную поликлинику это единственное обоснование, почему нужно срочно, прям в авральном порядке - за два месяца - повсеместно построить клиники, аптеки и подготовить для них персонал. Что за необычайная спешка?

Вот сейчас, когда я пишу эти строки, на 5 континентах нашей планеты вовсю свирепствует пандемия коронавируса. Не затронутой осталась только Антарктида. В безопасности не может себя ощущать никто, коварный вирус не щадит ни рабочих, ни министров. Но даже в таких экстраординарных обстоятельствах, не спешат завозить тесты на вирус из Китая прежде, чем они пройдут сертификацию положенным образом. А ведь речь идёт о жизни и смерти в прямом смысле. И счёт идёт на дни.

Но, как только касается гомеопатии, про проведение обязательных во всех других случаях исследований даже нет и речи!

И вот без всяких сравнительных испытаний, делается вывод "наиболее целесообразным является развитие на основе самофинансирования и самоокупаемости". На основе деятельности всего одной поликлиники - вывод по самоокупаемости целой будущей отрасли? Попробуйте получить в современном банке кредит под бизнес-план с таким обоснованием - никто не даст, это же очковтирательство чистой воды.

И, наконец, самый неприятный вопрос: как же получается, что для самоокупаемой отрасли, уже пользующейся якобы высокой обращаемостью населения - и нужно выделение огромных государственных средств?

Ответ тут может быть только один: дельцы выбрали гомеопатию как ещё один удобный предлог разворовать советское государство рабочих и крестьян. Будет ли эффект от лечения или наоборот, пациенты передохнут - дельцов не интересовало тогда, и уж тем паче не заинтересует и позже.

Ах, если бы Ганеман знал, что его учение будет использовано для такого бессовестного воровства в таких трудно вообразимых масштабах! Спи спокойно, старина, уж в этом ты не виноват.

Но эффект есть!

Говорят, что где гомеопатия, там и продолжительность жизни выше. А где продолжительность жизни высокая? Вот Австралия - средняя продолжительность жизни 80 лет. Япония - 83 года. Только загвоздка в том, что именно в этих странах гомеопатия непопулярна. Самой дальней английской колонии она не коснулась просто потому, что долгое время на Австралию смотрели как на край света, где больших денег не заработаешь, соответственно приличному дельцу там и делать нечего. А японцы, уж если почему-то не лечатся современными методами, то предпочитают свою традиционную дальне-восточную медицину, которая превосходила гомеопатию Ганемана задолго до её явления миру.

Но вот в Швейцарии гомеопатическое лечение включили же в базовую медицинскую страховку. Уж наверное швейцарцы не дураки, сперва разобрались что к чему? Не совсем так. За включение ещё и гомеопатии в страховку проголосовало население Швейцарии на референдуме. И причина тут не в эффективности, о которой у большинства жителей представление весьма отдалённое и сугубо поверхностное. Причина - в том, чтобы меньше платить из своего кармана. Раз некоторые врачи выписывают гомеопатические лекарства - то хорошо бы, чтобы за них платила страховая компания.

Ну не платить же свои кровные за ничего не содержащие пилюли!

А совсем рядом Германия. У них то же, представьте себе, работают страховые фирмы. И им очень интересно бывает узнать, за что же они собственно платят. Так вот, анализ истории болезни более 40 тысяч застрахованных жителей Германии показал, что из-за болезней пациенты, использующие гомеопатию, в среднем пропускают на 15% рабочих дней больше, чем люди из контрольной группы (18,77 против 15,97 дня в течение 18 месяцев наблюдений). При этом финансовые затраты системы здравоохранения на среднестатистического пользователя гомеопатии были значительно выше.

Знаете ли, эти ничего не содержащие пилюли почему-то нередко стоят дороже действующих препаратов.

Вот такой эффект:
кому-то ущерб здоровью,
кому-то лишние траты -
а кто-то прибыль гребёт лопатой.

Мошенник опаснее убийцы

Ибо убийца знает что совершает зло, и страх кары будет преследовать его всю жизнь. И многих лихих людей этот страх удержал от непоправимого. Мошенник же совершенно не боится воздаяния, ибо по закону лишь сама жертва может заявить на него. Но как раз жертва полностью доверяет пройдохе. А потому ему ничего не грозит. И мошенник продолжает вытягивать из доверчивых простаков их потом и кровью заработанные денежки. Иногда - самые последние.

Чем это отличается от убийства - лишить человека средств к существованию?

В случае с мошенничеством в медицине дело не только в средствах. Допустим, деньги восполнить можно. Но как быть с упущенным временем? Упущенным для спасения здоровья? Ведь пока человек покупает бесполезную микстуру, его болезнь из лёгкой формы переходит в тяжёлую. Теперь уже нужна операция, но она стоит дорого. И человек бросается закупать микстуру на последние, в несбыточной надежде экстренно поправить здоровье... и умирает.

А мошенник подсчитывает барыш. И говорит "Это гомеопатия. Я всё делал правильно. Как завещал Ганеман". Ах, если бы Ганеман знал, что его учением станут прикрывать - преступление!

Очень редко удаётся притянуть мошенников к ответу. Но в случае с мошенниками на гомеопатии - такой шанс потенциально есть. Правда для этого видимо нужно ещё принять поправку к закону. Я поясню суть.

Раз мошенник настаивает, что ничтожно малая доля действующего вещества в его микстуре якобы чудодейственно целебна ("ибо так завещал Ганеман"), то стало быть он признаёт тезис "чем меньше концентрация, тем сильнее воздействие". Так пусть же мошенник сам попадёт в свою ловушку! Давайте подвергнем самой строгой и придирчивой проверке его пилюли - и если хоть в одной найдётся пусть даже единственный атом не то что ртути, а хотя бы свинца - то значит мошенник его туда ввёл намеренно. И умысел имел злой, ведь отравляющие свойства свинца нам хорошо известны. И расценивать это надо как покушение на убийство. И даже как терроризм.

И пусть мошенник сядет в тюрьму и надолго. 10 лет строгого режима отлично ставят на путь исправления и сотрудничества с администрацией.

Причём особо подчёркиваю: тут не может идти речи о штрафах. Штрафы любая коммерческая организация заплатит легко, а потом компенсирует ущерб повышением цен - то есть просто снова обманет доверчивых покупателей, только на ещё большую сумму.

Нужна личная, персональная ответственность. Полная конфискация имущества + тюрьма. Чтобы даже если мошенник спрятал где-то миллион, то миллион этот был ему не в радость, пока он за него "мотает срок".

Мошенников надо карать. Жестоко карать. Только тогда желающих мошенничать на здоровье людей поубавится.

Послесловие

Подведём короткий итог нашему повествованию. Ганеман хотел создать стройную теорию подбора лекарственных препаратов. Он провёл эксперимент на себе, в течении многих дней принимая дозы хинина, которые никак нельзя назвать малыми. От этой крайности он шагнул в противоположную, уверовав что доза должна быть самой ничтожной и даже ещё меньше того. Не будем забывать, что так же он верил в лечебные свойства только тех веществ, которые сами являются болезнетворными. И, для блага его пациентов, было хорошо, что такие вещества он решил разбавлять до состояния чистой воды.

Но если бы он продолжил изыскания, то установил бы:
Для восстановления баланса в организме доза должна быть оптимальной!

Собственно это уже тогда было известно дальне-восточным лекарям. К сожалению, западная медицина в тот момент ещё несколько отставала в своём развитии. Основатель же гомеопатии слишком увлёкся бессмысленной борьбой с кофе.

Ганеман лечил внушением, а не пилюлями.
Но это страшная тайна - ибо она подорвёт поток миллиардных доходов некоторых фармацевтических корпораций, когда люди зададутся вопросом:
Если лечит внушение - то зачем платить за пилюлю?

Дельцы и мошенники взялись за детище Ганемана всерьёз. Тезис о бесконечном разбавлении лекарства оказался им очень на руку, так как позволял продавать воду вместо микстуры - ссылаясь на авторитет Ганемана! А он и не подозревал об этом.

С тех пор минуло 2 века, но ситуация принципиально не изменилась. А даже ухудшилась, ведь ныне под вывеской гомеопатии скрываются не отдельные мошенники и шарлатаны - теперь это знамя иных преуспевающих транснациональных фармацевтических корпораций. Они организуют курсы повышения квалификации для врачей, они запускают назойливую рекламу бесполезных препаратов по центральному телевидению. И вот сейчас, когда весь мир охвачен пандемией, каждые четверть часа реклама беполезного препарата выскакивает на экранах московского метрополитена, проникая в сознание миллионов пассажиров. Всёму этому придаётся чрезвычайно научный вид. Но цель проста и неприглядна - выгрести денежки из карманов доверчивых пациентов.

У них нет совести. Да и зачем она им? Современной гомеопатии нужна только прибыль.

Как учил Томас Джозеф Даннинг, а вслед за ним повторял Карл Маркс:
"Капитал боится отсутствия прибыли или слишком маленькой прибыли, как природа боится пустоты. Но раз имеется в наличии достаточная прибыль, капитал становится смелым. Обеспечьте 10 процентов, и капитал согласен на всякое применение, при 20 процентах он становится оживлённым, при 50 процентах положительно готов сломать себе голову, при 100 процентах он попирает все человеческие законы, при 300 процентах нет такого преступления, на которое он не рискнул бы"

А теперь просто подумайте, какова прибыль от продажи пилюли, в которой не было ничего, кроме чистой воды.