Очерк о скорострелках

	Картечницы Идеальный поработитель Детектив о пулемётах Из пулемёта - навесом Пистолет? Пулемёт? Это не булава! Альтернатива

Картечницы

Пулемёты с полным правом можно назвать вершиной технического совершенства - порождённой забывчивостью. Как так? А вот как.

В Китае ещё в незапамятные времена, за века а быть может даже за тысячи до нашей эры делали превосходные арбалеты. Лучшего и выдумать нельзя, конструкция оптимальная, механизм точный, удобство обращения какое только может быть у арбалета. Но из такого оружия надо и стрелять прицельно. А чем вооружить толпу вчерашних крестьян? А для них придумали чу-ко-ну - арбалет с приделанным к нему сверху магазином на полтора десятка стрел. Дешевейшая конструкция из дощечек и бамбуковых планок. Ни единой металлической детали. Точность похуже чем у оружия профессиональных воинов, но всё же реконструкция чу-ко-ну уверенно поражает цель размером с голову человека, и думается средневековый оригинал бил не хуже. Пусть убойной силы лёгкой стрелы не хватает чтобы пробить доспех, зато ливень стрел разгонит любой отряд лёгкой пехоты. На выстрел - меньше секунды. Эти чу-ко-ну использовались с античности до самого XX века.

В европейской античности было подобное оружие. Только правда не ручное. Полибол был разновидностью лёгкой баллисты с точно таким же как у китайского чу-ко-ну пристыкованным сверху магазином для стрел. Но стрелы были соответствующей величины. И мощь была, что человека в доспехах прошивало навылет. Но в средние века о полиболе забыли.

Забыли европейцы в Тёмные века очень многое. А в Эпоху Возрождения принялись изобретать заново. И в частности задумались как бы повысить скорострельность стрелкового оружия?

Первое что приходит на ум - поставить в ряд несколько стволов, зарядить их заранее, а когда толпа врагов подбежит поближе, то разом из всех и выпалить. Так и сделали. Так получился рибодекин, известный и под множеством других названий, так что уже и не разберёшь какое из них более правильное.

Но потом придумали картечь для обычных пушек, и надобность в многоствольных рибодекинах отпала. Ведь процесс заряжания множества стволов дело хлопотное, из-за несовершенства установки разброс велик не только по фронту, но и по высоте - то есть одна пуля бьёт в землю под ногами врага, а другая просвистывает где-то над его головой. С картечью же таких недоразумений быть не могло, картечь надёжно выкашивала сектор. Ну а коли надо стрелять вдаль, так в нормальную пушку можно зарядить ядро - а рибодекин ни на что, кроме единственного залпа на очень близкой дистанции не годится.

Но Эпоха Пара потребовала технологических усовершенствований, небывало поднялась культура производства, что позволило создавать изделия невозможные для средневековых кузнецов. Качество стрелкового оружия стало улучшаться. И теперь егеря, действуя мелкими группами или в рассыпном строю, могли подобраться на дистанцию своего выстрела к батарее пушек и практически безнаказанно обстреливать артиллеристов. А чего бояться, когда сидишь так далеко, что картечь до тебя не долетит.

И снова возникла мысль поставить на один лафет ряд ружейных стволов и палить из них разом или поочерёдно. Такие идеи высказывались как раз к середине XIX века, а в 1851 году бельгийский капитан артиллерии Туссен Фафшампс (по-французски - Toussaint-Henry-Joseph Fafchamps - а значит, если я правильно помню французскую грамматику, его фамилию правильнее читать как Фафшан, причём последний звук характерный для французов глухой носовой; но в английской литературе его иногда ошибочно именуют - Fairchamp - и на русский её переводят как Фэршан) создал свою установку с 50-ю стволами для обороны крепостных рвов. Его соотечественник Жозеф Монтиньи (по-французски - Joseph Montigny) уменьшил число стволов до 37 и в 1863 году начал производство под патрон калибра 11-мм. Одновременно, в 1859 году, он сумел показать свою новинку Наполеону III, и во Франции в 1865 году появилась аналогичная система Реффи (по-французски - Jean-Baptiste Verchere de Reffye - Жан Батист Вершер де Реффи) с 25 стволами калибра 13-мм. Такие системы получили название митральез (по-французски - mitrailleuse).

Все эти митральезы отличало следующее:

• стволы расположены строго параллельно друг другу - что давало весьма хорошую меткость по мишеням на полигоне, да и в бою то же, но совсем не давало рассеивания
• казённая часть была сменной кассетой с заранее вставленными в неё патронами

Отстрелянная кассета извлекалась, а на её место тут же ставилась уже снаряжённая, поджималась винтовым механизмом вплотную к стволам, и можно было стрелять. Стрельба производилась вращением рукоятки, так что, вращая быстрее или медленнее, стрелок мог регулировать темп огня. За минуту успевали отстрелять 4 кассеты и как раз 4 кассеты поставлялись вместе с митральезой.

Но вот случилась франко-прусская война 1870—1871 годов. Франция вошла в неё с самой лучшей, но увы бронзовой артиллерией. И ещё две сотни совершенно секретных митральез в придачу. Из-за этой секретности расчёты толком и освоить своё оружие не успели. К тому же батареи что полевой артиллерии, что митральез, выставлялись на поле боя открыто. Новые стальные пушки Круппа оказались для них весьма неприятным сюрпризом. Хорошую сталь умели лить только в Англии. Фридрих Крупп разорился в поисках секрета стали и умер. Но его сын завершил дело отца - и стал лить сталь лучше английской. Стволы его орудий легко выдерживали давление пороха вдвое больше против французских бронзовых. Поэтому снаряды немцев летели на пару километров дальше. Издали они расстреливали открыто стоящие батареи французов. Так что у митральез весьма редко была возможность показать себя в деле.

Был правда один поразительный случай, когда в некоего прусского генерала, следовавшего вместе с пехотными колоннами, попало аж 4 пули митральезы, при том что стрельба велась с дистанции в 600м. Отменная кучность! Но вместо этого современники задались вопросом - раз жизнь у человека одна, то к чему убивать его несколько раз? Этот довод на десятилетия станет формой отказа очередным изобретателям скорострельного оружия.

Куда более понятным оружием показали себя винтовки - тогда ещё диковинные игольчатые, под бумажный патрон. Французы открывали из них огонь с очень больших дистанций. А чтобы пуля долетела, держали оружие с возвышением градусов этак в 25! Ни о какой прицельности речи естественно и быть не могло. Но ведь и цель не человечек, а плотная пехотная колонна. Попала хотя бы пуля, немцы в панике - французы могут нас убивать на таких громадных расстояниях! Вообще немецкая пехота показала себя не с лучшей стороны в той войне, выиграли её пушки Круппа.

И под влиянием таких вот фактов о необычайной действенности винтовочного огня, интерес к митральезам угас - в Европе.

Прежде чем закончить рассказ о митральезах, обратим внимание на самую важную вещь в новом оружии. Это не ствол и не затвор. Это - патрон. У рибодекина никакого патрона ещё не было, оттого и долгая перезарядка. И никакой возможности ускорить её не было физически. И никакую иную конструкцию, кроме пачки стволов, для раздельного заряжания - сперва порох, потом пуля - не придумаешь. А вот митральеза уже снаряжалась патронами, что позволяло быстро перезарядить пустую кассету патронами из специального ящика. И были эти патроны поначалу, как и у игольчатых винтовок - бумажными. И даже в целях унификации выпускались митральезы под винтовочные же патроны. Удобно, спору нет. И дёшево. Но в общем не шибко лучше рибодекина - та же пачка стволов. И ничего с этим не поделаешь, пока патрон остаётся бумажным, и потому требующим к себе самого бережного обращения.

Тем не менее, это был пусть недостаточно прочный, но полноценный патрон. Который, между прочим, был предназначен для нарезного ствола.

Отметим этот момент - увлечение нарезами было необъяснимо сильным на протяжении нескольких веков(!) эволюции порового оружия, причём в первую очередь именно стрелкового порохового оружия! Дважды необъяснимый, но исторический факт. Почему дважды? Да потому что в крупном стволе пушки нарезать винтовые нарезы проще - и однако этого никто не делал почти до конца Эпохи Пара. А вот с крохотными (по сравнению с калибрами пушек разумеется) стволиками ружей - возились увлечённо едва более-менее приличные ружья научились делать. И потом забивали по ним пулю молотком - после чего ни о какой баллистической форме пули говорить не приходилось. И точной траектории полёта такой изуродованной пуле никакие нарезы придать не могли!

Секрет успешной стрельбы штуцеров - то есть нарезных ружей - был в том, что во-первых пуля в их стволе не болталась (ещё бы ей болтаться, после того как она в стволе молотком расплющена), а во-вторых штуцерами вооружались хорошие стрелки, которые хотя бы умели прицеливаться. Но только появление патрона и заряжание с казённой части позволило наконец реализовать потенциал нарезного оружия. Хотя вполне можно было добиться не худшего по тем временам эффекта и от гладких стволов, стреляя удлинённой пулей. Или применить пулю-воланчик. И даже пуля-ядрышко могла бы себя показать с лучшей стороны - если бы их отливали в размер, а не как попало.

Так что если читателю очень интересно когда же в теории могли появиться митральезы - то хоть на век раньше. А то и на два. Собственно от рибодекина до митральезы не такая уж большая дистанция - тот же блок стволов, добавлена только сменная кассета с патронами. А как только Леонардо да Винчи изобретает свой колесцовый замок - то и вовсе один крохотный шажок остаётся. Скорее уж странно, что за эти пару веков никто этот шаг не догадался сделать. Хотя к пушкам на кораблях Колумба сменные казённые части имелись. Именно ради ускорения перезарядки. А вот догадаться сделать такие же для быстрейшей перезарядки рибодекинов никому в голову не пришло.

Но оставим недоразумения Средневековья и перенесёмся в Америку. Известно, что Гатлинг, чьё имя нынче известно любому знатоку оружия, не был инженером, а получил врачебное образование, но по специальности никогда не работал. А вместо этого увлёкся изобретением различных сельхоз-машин. И есть мнение, что именно устройство вращающегося дозатора сеялки навело его на идею механизации подачи патрона в ствол. Такой вот неожиданный оборот судьбы: врач бросил свою работу чтоб облегчить труд фермеров, а в итоге создал машину убийства. Воистину странными кругами бродит человеческая мысль.

На самом же деле у Гатлинга был предшественник, причем довольно успешный по тем временам. Звали его Аджер, его «пулемёты» торговец Миллс продавал обеим воюющим сторонам во время Гражданской войны в США. Южане закупили не менее 60 таких установок, что было уверенным коммерческим успехом. Конструкция Аджера была одноствольной, но подача патронов к стволу производилась барабаном, вращающимся от рукоятки, которую крутили рукой - Гатлинг заимствовал это устройство. Именно таково было то орудие, которое он демонстрировал в Индианаполисе осенью 1862 года.

Но ему, как и предшественникам, мешал бумажный патрон. Дешёвый и уже повсеместно распространённый - но непрочный механически. А для надёжного действия автоматики, для безупречной подачи патрона в ствол, как раз прочность патрона была очень желательна. Но патроны с металлической гильзой пока ещё были экзотикой. Так что всерьёз их Гатлинг стал рассматривать не ранее 1871 года.

Но как же тогда ему удалось обеспечить темп стрельбы до 200 выстрелов в минуту в 1865 году?

Проблема возникала при попытке дослать непрочный бумажный патрон из каморы барабана - в ствол. Малейшее несовпадение отверстий барабана и ствола грозило переломом патрона. Чтобы избежать этого, нужно было стрелять из каморы барабана, как это происходит у револьвера. К несчастью, в такой конструкции между барабаном и стволом всегда существует зазор, в который улетучивается немалая часть пороховых газов. Для револьвера, стреляющего на малую дистанцию в несколько шагов, это несущественно. Но для оружия, претендующего заменить собой отряд стрелков с хорошими винтовками - это недопустимо.

И Гатлинг приделал стволы к каждой каморе барабана. Не стало вредного зазора, изчез риск перелома патрона. Оружие начало надёжно стрелять бумажными патронами. Которые были даже весьма удобны тем, что их бумажная оболочка сгорала практически полностью и не было нужды освобождать ствол от стрелянной гильзы, прежде чем зарядить в него следующий патрон.

В июне 1864 года, при осаде Питерсберга в штате Виргиния, генерал Бенджамин Батлер применил 12 орудий Гатлинга калибра .58 дюйма (таков был в то время калибр американских армейских капсюльных ружей, но неизвестно использовало ли орудие Гатлинга именно армейский патрон или какой-то иной). За 12 орудий и 12 000 патронов заказчик заплатил $12 000. Конечно такая цена была завышенной, потому неизвестно сумел ли Гатлинг продать что-то ещё.

Орудие образца 1865 года стабильно делало 300 выстрелов в минуту, и выпускалось уже в двух стандартных вариантах:

• десяти-ствольное «легкое» калибра .45 дюйма
• шести-ствольное «тяжелое» калибром 1 дюйм
• Кроме того были и варианты нестандартных калибров.

С 1866 года эти пулеметы Гатлинга получили официальное одобрение армии США. Они продавались крупными партиями не только армии и флоту Соединенных Штатов, а также армии и флоту Великобритании, армиям Японии, России и Турции, а чуть позже и Испании. Всё это были «гатлинги» под бумажный патрон. И их механизм приводился в движение вручную. посредством вращения рукоятки.

С 1870 года головным производителем орудий Гатлинга становится завод фирмы Кольта в городе Хатфорд, штат Коннектикут. Одно из таких орудий подверглось весьма интересным испытаниям армии США, проведенным в октябре 1873 года в форте Монро, штат Виргиния. Участвовали три различных орудия:

• пулемёт Гатлинга калибром .42 дюйма
• 12-фунтовая заряжающаяся с казенной части бронзовая полевая пушка «Наполеон», стреляющая шрапнельными снарядами с временным замедлителем. Каждый снаряд содержал 82 свинцовые мушкетные пули диаметром .69 дюйма
• 8-дюймовая осадное орудие, стрелявшее шрапнелью, начинённой 486 мушкетными пулями
  Вероятнее всего это то же были пули .69 калибра для мушкета Спрингфилда образца 1842 года (Springfield Model 1842 Musket), поскольку он являлся последним гладкоствольным мушкетом в армии США, соответственно имел круглые пули, а шрапнель того времени как правило начинялась круглыми пулями. Однако может возникнуть недоразумение из-за английской терминологии, по которой и некоторые нарезные ружья долгое время официально продолжали именоваться мушкетами - хотя имели удлинённую пулю и меньший калибр, соответственно совсем иную баллистику разлёта в шрапнельном выстреле.

Парусиновая мишень высотой 9 футов и шириной 48 футов (примерно 3 м х 15 м) изображала отряд вражеской кавалерии. Каждое из орудий стреляло по полторы минуты, затем подсчитывалось число попаданий:

• с расстояния 500 ярдов (460 м):
  • пулемёт Гатлинга сделал 600 выстрелов и попал в цель 557 раз
  • 12-фунтовый «Наполеон» выстрелил семь раз и, выпустив в целом 574 мушкетные пули, набрал 55 попаданий
  • осадное орудие сделало четыре выстрела, выпустило в общей сложности 1944 пули и попало в цель 112 раз
• с расстояния 800 ярдов (730 м):
  • пулемёт Гатлинга произвёл снова 600 выстрелов - из них 534 попадания
  • «Наполеон» — 35 попаданий
  • осадная гаубица — ни одного

В ходе этих же испытаний еще один пулемёт Гатлинга доказал свою надежность, сделав не менее 100 000 выстрелов в течение трех дней. Правда, нужно оговориться, что вероятнее всего этот пулемёт уже стрелял патронами с металлической гильзой.

За несколько лет до того, примерно накануне франко-прусской войны, в Пруссии провели испытания бельгийской 37-ствольной митральезы Монтиньи, пулемёта Гатлинга и - отряда из сотни отборных стрелков. Стрельба велась с расстояния 800 м (875 ярдов). Сколько попаданий сделала митральеза история умалчивает, хотя как мы уже видели, кучность стрельбы митральезы была весьма хорошей. Пулемёт Гатлинга набрал 88% попаданий. А 100 снайперов - только 27%.

Но не всегда в соревнованиях побеждали скорострелки. Так уже после Франко-прусской войны, в 1873 году, в России, по приказу Главнокомандующего войск гвардии и Питербургского военного округа великого князя Николая Николаевича-старшего провели сравнительные стрельбы 4 «картечниц», вероятно системы Гатлинга с улучшениями Барановского, и полувзвода пехоты. Стреляли по одинаковым мишеням и с одинаковой дальности. Оказалось что «пехота скорее определила расстояние, скорее выпустила свои патроны» и кстати с большей меткостью. Новое оружие требовало особых навыков, и пока ещё было не слишком надёжным.

Под конец XIX века, в 1893 году, с новыми надёжными патронами, начинёнными уже бездымным порохом, Гатлинг сумел добиться гарантированной скорострельности в 3 тысячи выстрелов в минуту, подтверждёнными испытаниями армии США в 1895 году. Разумеется, стволы его нового пулемёта вращал уже не стрелок, а электромотор. Это вообще отличительная черта «гатлингов» - внешний силовой привод блока стволов. А вот у с виду похожих советских тульских многостволок Грязева и Шипунова, начиная от знаменитой флотской «металлорезки» АК-630 - нет никаких моторов. Их автоматика действует только за счёт силы пороховых газов патронов и обеспечивает невероятную скорострельность в современных моделях в 10 тысяч выстрелов в минуту для орудий калибра 30 мм. Но все эти чудеса инженерной мысли появятся много позже. В Эпоху Пара о таком даже и не мечтали. Да и потребности в столь безумной скорострельности попросту не было.

Не удивительно, что в Пруссии на тот момент посчитали для грядущей войны более полезными пушки Круппа. А на другом берегу Балтийского моря, сильной промышленной державой была Швеция. И хотя мы привыкли воспринимать Швецию как страну всегда придерживающуюся нейтралитета, но в то время она обладала сильным военным флотом и её военная промышленность пользовалась всемерной поддержкой государства. В общем у шведов имелся военно-промышленный комплекс почти в нашем современном понимании. А самой выдающейся личностью в нём был уже знакомый нам по истории подводных лодок Торстен Норденфельдт. И разумеется он не мог обойти своим вниманием скорострельные орудия.

Конструктором «картечниц Норденфельдта» был инженер Хельге Пальмкранц, у которого Норденфельдт купил патенты в 1879 году. Первоначально Норденфельдт взял конструктора в долю, а сами картечницы именовались «картечницами Пальмкранца-Норденфельдта». Имя изобретателя стояло первым. Но когда производство было налажено, то надобность в гении отпала. И промышленник исключил его из фирмы, а заодно и убрал его имя из названия оружия.

Выпускались эти картечницы в основном в двух калибрах - 10-стольные калибра .42 дюйма и 4-ствольные калибра 1 дюйм. Пуля калибра 1 дюйм весила 7 унций (205 г), а картечница такого калибра могла делать до 216 выстрелов в минуту. Но это было не автоматическое орудие - вся механика (заряжание - выстрел - выброс гильзы) работала за счёт вращения рукоятки рукой стрелка.

Оружие Пальмкранца было интересно тем, что имело несколько горизонтально лежащих стволов, в которые под собственным весом падали патроны из расположенного сверху магазина. Практически так же, как падали стрелы в древне-греческий полибол или в китайский магазинный арбалет чу-ко-ну. При помощи хитроумной системы стволы стреляли поочерёдно. Система была весьма надёжна, и, например, русская военная комиссия оценивала надёжность картечниц Норденфельдта выше чем пулемёта Гатлинга. Ведь осечка патрона в «гатлинге» вела к заклиниванию всего блока вращающихся стволов - а такая же осечка в «картечнице» Норденфельдта не мешала стрелять остальным исправным стволам.

Надёжности скандинавы уделяли много внимания. По итогам Франко-прусской войны совместная комиссия шведских и норвежских представителей военных ведомств опубликовала в 1872 году отчёт о скорострелках. В нём были указаны следующие критерии:

• Скорострельность (должна была составлять 300 или 400 выстрелов в минуту).
• Механизм должен быть надежным, даже если скорость огня случайно превысит нормативные стандарты.
• Две лошади должны быть в состоянии перевозить орудие со значительным количеством боеприпасов (скажем, 4000).
• Орудие при необходимости должно легко сниматься с лафета, чтобы в случае нужды его можно было перетаскивать вручную, если огневая позиция окажется недоступной для лошадей. Причем для этого не должно требоваться никаких специальных инструментов, за исключением мощной отвертки или молотка.
• Орудие должно быть оснащено автоматическим приспособлением для обеспечения кучности и регулировки горизонтального рассеивания пуль, также легко и в достаточном диапазоне должен регулироваться угол вертикальной наводки.
• Используемые боеприпасы должны быть, по мере возможности, взаимозаменяемыми с боеприпасами пехоты.
• Два артиллериста должны быть в состоянии вести огонь из орудия.
• В комплектацию орудия всегда должен входить прибор, являющийся неким подобием дальномера. (Комиссия рекомендовала дальномер, изобретенный британским офицером-артиллеристом Ноланом.)

Что касается требования об одинаковых боеприпасах с пехотными винтовками, то иногда указывается, что это выполнялось для французской митральезы Реффи - однако это мнение ошибочно, калибр той митральезы был 13-мм, а винтовки чуть больше 11-мм (калибр 11-мм имела бельгийская 37-ствольная митральеза Монтиньи, но не известно точно подходили к ней патроны от французской винтовки Шаспо). Таким образом, только отчёт скандинавской комиссии впервые поставил требование одинакового калибра.

Когда же испытывали картечницу Пальмкранца (в данном случае речь идёт видимо о образце .42 калибра с 10-стволами), то с ней обходились ещё более строго:
В ходе экспериментов, проводимых комиссией, на которые потребовалось восемь дней, эта митральеза (Пальмкранца) хранилась в сыром подвале, и между стрельбами ее не чистили. Ржавчина, похоже, ни в малейшей степени не повлияла на работу механизма. Скорострельность была доведена до 450 выстрелов в минуту, а скорость подачи патронов позволяла производить до 600 выстрелов в минуту. Возрастающая скорость стрельбы не сказывалась на качестве работы механизма.

Мы привыкли слышать об эмиграции из Старого Света в Новый. Но бывало и наоборот. Уроженец местечка Уотертаун из штата Коннектикут, Бенджамин Беркли Гочкис эмигрировал из США во Францию. Капитал у него уже был и на новом месте он создал производство оружия собственной конструкции и вскоре стал одним из важных поставщиков французских вооружённых сил. Свою скорострелку он продемонстрировал в 1873 году. С виду она напоминала «гатлинг» только разве что имела всего 5 стволов. На самом деле коренное отличие скрывалось внутри. В конструкции Гатлинга, как мы помним, вращались стволы, целиком вместе с казёнными частями. Гочкис поступил иначе - в его конструкции казённая часть была одна, она досылала патрон в очередной ствол и производила выстрел. Действие признавалось вполне надёжным. Правда 37 мм «револьвер» Гочкиса, стреляющий чугунными пулями весом в 1 фунт (453 г) делал не более 70 выстрелов в минуту. Зато эта скорострелка могла стрелять и взрывными снарядиками. Впрочем, это уже был не пулемёт, а скорее первая автоматическая пушка... хотя всё ещё с ручным приводом.

На фоне всех этих коммерческих удач, почти незамеченной осталась одна конструкция, изобретённая в 1874 году Уильямом Гарднером из городка Толидо, штат Огайо. Первые официальные испытания проведены 17 июня 1879 года в вашингтонском морском арсенале, где орудие отстреляло 10 000 патронов за 27 минут 36 секунд. В той модели Гарднер применил два ствола и возвратно-поступательное движение магазина, при котором с помощью ручки кривошипа комплект выстрела подавался в только что освобожденную камору, и после выстрела пустая гильза выталкивалась. Изготавливались различные модификации, некоторые имели до пяти стволов, а скорострельность, которой удалось достичь, когда военно-морские силы Великобритании проводили испытания, составила 812 выстрелов в минуту. Англичанам тогда это оружие очень понравилось за малый вес - всего 100 фунтов (45 кг) вместе со станком-треногой. Весьма удобно для колониальных войн, в отличие от тяжёлого «гатлинга» и прочих «картечниц». Но позже появилось еще более лёгкое и более смертоносное оружие и про Гарднера забыли.

А сейчас по принципу Гарднера работают автоматические пушки знаменитых зенитных комплексов «Тунгуска» и «Панцирь». Но это уже выходит за рамки повествования.

Все эти картечницы имели ручной привод для действия своего механизма. И все они могли использовать бумажный патрон. Это классические пулемёты паро-панка.

Идеальный поработитель

Гатлингам не досталось лавров военной славы. Зато они показали себя в истреблении всяких туземцев. Но первый блин вышел комом. В 1873 году англичане вознамерились покончить с королевством Ашанти в Западной Африке. На побережье был высажен отряд в 4 тысячи солдат с оборудованием для строительства дорог и мостов, 9-фунтовыми орудиями, ракетными станками и пулеметной командой с двумя «гатлингами». Командующий решил устроить на берегу устрашающую демонстрацию силы нового оружия. Но как назло пулемёт раз за разом заклинивало после нескольких выстрелов. В итоге в этот поход «гатлинги» так и не взяли.

Зато 4 июля 1879 года во время битвы при Улунди зулусского короля Кетчвайо именно пара «гатлингов» сделала основную работу, в короткое время убив на месте не менее 473 зулусов (и ещё неизвестное количество скрылось в джунглях и умерло позже от ран). С этого момента ни один поход не обходился без пулемётов. Кстати, предоставлял их поначалу флот, британская армия получила собственные «гатлинги» позднее.

Единственной настоящей войной «гатлингов» стала русско-турецкая война на Балканах 1877–1878 годов, когда скорострельные орудия Гатлинга и Гарднера применяли обе стороны.

А последней крупной кампанией «гатлингов» стало опять подавление восстания в Египте в 1882 году. 11 июля «гатлинги» вместе с артиллерией участвовали в обстреле Александрии с моря. А 13 сентября при Тельэль-Кебире 6 «гатлингов» за полчаса смели обороняющихся с брустверов земляных укреплений. После этого «гатлинги» мелькали лишь в локальных операциях.

Исключением является лишь родина «гатлингов» - США, где пулемёты использовались для войн с индейцами и вплоть до вторжения на Кубу в ходе войны с Испанией в самом конце XIX века. Примечательно, что об этом последнем случае их применения мы знаем лишь благодаря Теодору Рузвельту, позднее ставшему 26-м президентом Соединенных Штатов. Именно его подразделение добровольцев получило в поддержку такие устаревшие пулемёты. Но ещё раньше «гатлинги» стали покупать частные лица - в частных целях. Так первое документально зафиксированное свидетельство о продаже пулемета частному лицу касается владельца «Нью-Йорк Тайме» Х. Дж. Реймонда, который купил три пулемета для защиты своего офиса от нападений во время массовых демонстраций протеста против принятия в 1863 г. Закона о воинской повинности, в поддержку которого выступала газета. Это оружие правда так и не было пущено в ход. Но в других случаях пулемёты стреляли.

Именно в США «гатлинги» стреляли в последний раз - и не по врагам, а по своим. В период шахтёрских забастовок Национальная гвардия принимала сторону владельцев, защищая их в том числе и пулемётами. Насколько известно 20 апреля 1914 года, без каких-либо причин палаточный лагерь шахтеров в Ладлоу был подожжён гвардейцами и наёмной охраной корпорации Рокфеллера. По бегущим людям открыли пулемётный огонь. Около 40 было убито на месте, многие сотни ранены. Среди пострадавших были и члены семей шахтёров - женщины и дети. Дело было фактически замято приездом сына Рокфеллера, в пользу которого старик тут же передал все бразды правления фирмой. Действительно положение рабочих после этого улучшилось и младшего Рокфеллера даже стали боготворить. Но так и осталось неизвестным, кто и почему отдал приказ о поджоге и расстреле посёлка - хотя вряд ли этот кто-то действовал без ведома своих хозяев. Что же касается старика Рокфеллера, то не беспокойтесь о нём, он ничего не потерял. А только лишь занялся более масштабной деятельностью, связанной с управлением долей семейства в Федеральном Резервном Банке, что в итоге привело к печально известной Великой Депресии в 1929 году и несказанно обогатило всех учредителей Федерального Резерва. Но это уже совсем другая история.

Детектив о пулемётах

Строго говоря, наше повествование про скорострелки Эпохи Пара уже закончено. Но история иной раз превращается в детектив. И коли мы уже знакомы с завязкой, то отчего бы нам не посмотреть и развязку этого исторического детектива? За сим позволю себе украсть у читателя ещё полчаса или чуть более его драгоценного времени, взамен же обещаю, что читателю скучать не придётся.

Но тут нужно оговориться, что существует две версии. И одна - политкорректная. И подтверждена различными интервью и прочими мемуарами главного героя. И конечно же (во избежание судебных исков) мы будем придерживаться её и только её... за исключением очевидных «упущений», которым эта версия не может дать хоть сколь-нибудь удовлетворительное объяснение.

Известно что Хайрем Стивенс Максим (Hiram Stevens Maxim) никогда не интересовался военной областью. Он изобретал увлечённо, но в основном в области электричества. Томас Алва Эдисон даже предложил ему деньги и немалые - 20 тысяч долларов, что по тем временам соответствовало 4 тысячам фунтов стерлингов. Но как гласит политкорректная версия, Эдиссон вовсе не собирался выкупать патенты Максима - а дал денег только чтобы тот больше не изобретал?! А поехал в Европу и оттуда информировал «Электрическую компанию США» о европейских электрических новинках. Вот так Максим оказался в Вене, где в 1882 году некий неназываемый знакомый американец посоветовал ему заняться изобретением пулемётов.

Оставляю на суд читателя правдоподобность вышеизложенной официальной версии. Прямолинейная версия утверждает, что Эдисон и его деньги тут вовсе ни при чём. Максим поехал на Парижскую выставку, где к слову сказать получил премию за одно из своих электрических изобретений. И вот там, на выставке, некий таинственный француз намекнул ему, что «нынче слава величайшего изобретателя будет принадлежать тому, кто создаст надёжный пулемёт автоматического действия». И Максим принял вызов.

Так или иначе, но в 1883 году Максим прибыл в Лондон, уже с чертежами автоматической винтовки с магазинной подачей патронов, перезаряжающейся за счет силы отдачи. Как типичный американец, он тут же подал заявку на изобретение «предназначенное для использования энергии отдачи винтовки или другого оружия, для приведения в действие механизма загрузки с казенной части и сконструированное таким образом, что, когда оружие разряжается, отдача накапливает достаточно энергии в пружине или в пружинах, чтобы привести в действие механизм для удаления гильз, взведения курка, для перевода патронов из магазина в заднюю часть ствола и закрытия казенника». Трехстраничный документ описывал широкий круг других возможностей. И почти без промедления был получен патент под номером 3178 от 26 июня 1883 года.

Но зачем вообще был нужен новый пулемёт? Ведь как видели ранее, «картечницы» с ручным приводом уже не только достигли требуемой скорострельности, но порой и вдвое перекрывали её. Скорострельность в 800 выстрелов в минуту уже была достигнута, а таковая и ныне считается более чем достаточной (и даже оказывается желательным стрелять несколько помедленнее).

Однако ручные пулемёты, надёжно действовавшие на стрельбище, заклинивало в бою. Наиболее распространенной причиной заклиниваний было излишнее усердие со стороны расчета, когда артиллеристы начинали слишком быстро крутить рукоять в своем вполне объяснимом желании поддержать максимально высокую скорость огня. Вот как объяснял сам Максим эту причину в обращении для Института инженеров-механиков в 1885 году:
«Качество изготовления орудий [с ручным приводом] является наилучшим. Их слабость кроется не в производстве, она вызвана другой причиной, устранить которую будет очень сложно. Некоторые военные утверждают, что не было ни одного пулемета, который „не заклинило бы“ в самый критический момент. Даже если в этом есть некоторое преувеличение, тем не менее происшествий по этой причине довольно много, так как определенный процент всех патронов не взрывается должным образом: используя техническое выражение, — они „дают осечку“. Представьте себе такую ситуацию: стрелок вращает рукоять орудия с максимальной скоростью, и вот один из этих медлительных патронов входит в ствол. Казенник закрывает его, но еще до того, как произойдет выстрел, казенник вновь открывается и патрон начинает вновь вытягиваться из ствола. Именно в этот момент происходит взрыв, который разрывает заряд пополам, направляя одну половину в ствол, а второй выбивая казенник и иногда взрывая магазин. В любом случае произошедший взрыв всегда досылает часть патрона прочно в камору ствола; и если магазин не взрывается, следующее вращение коленчатого рычага подает новый заряженный патрон, вследствие чего орудие заклинивает, и оно выходит из строя»

Решение Максима заключалось в том, что автоматическая система становится саморегулирующийся - если какой-то патрон выстреливает медленнее (например, потому что в нём отсырел порох) то преждевременного открытия затвора не произойдёт. Если патрон вообще дал осечку - то система не подаст в ствол следующий патрон, пока пулемётчик не извлечёт осечный патрон, вручную взведя затвор.

Между тем патентная деятельность продолжалась успешно. Через 20 дней после первого, 16 июля 1883 года Максим получает второй патент за номером 3493 на пулемет «Предтеча» — откатного действия с ленточной подачей патронов собственной конструкции Максима и его же производства. Эти патроны отличались гильзой без закраины. Такую используют все современные автоматы и штурмовые винтовки, но в производстве она заметно дороже и в то время технология выпуска таких гильз ещё только налаживалась. Зато механизм их автоматической подачи в ствол довольно прост - и много позже именно такую подачу патрона из ленты путём его проталкивания вперёд реализуют немцы в своём знаменитом MG-42, состоящим на вооружении и по сей день (хотя и под немного иными обозначениями).

Похвальная надо заметить была оперативность у англичан в плане выдачи патентов.

Поразмыслив 6 месяцев, Максим заручился новым патентом - если прежде он настаивал на «орудии действовавшем за счёт отката», то в патентную заявку № 606 от 3 января 1884 года добавил и «срабатывание затвора за счет дульных газов». Ещё позже был получен патент № 13 113 - и Максим занялся любимым американским делом, то есть судебными тяжбами со всеми другими изобретателями.

Но он не прекращал и конструкторскую работу. 24 января 1884 года впервые стрелял его новый пулемёт «Прототип» использовавший стандартные к тому времени патроны Гатлинга-Гарднера .45 калибра. Эти патроны имели уже хорошо освоенную в производстве гильзу с закраиной, и Максиму пришлось изменить конструкцию подающего механизма так, чтобы патроны сначала вытягивались из петель, а затем досылались в патронник. Так работает и самый современный пулемёт российской армии «Печенег».

Но где же он стрелял? Максим рассказывал - и у нас нет оснований ему не верить, тем более что это подтверждается перекрёстными свидетельствами - что, работая над новым оружием, он стрелял в своей мастерской, которую незадолго до этого оборудовал на улице Хаггон-Гарден, в доме 57 D - в самом центре ювелирного района Лондона. Он стрелял очень экономно - заряжал всего полдюжины патронов и выпускал их за полсекунды.
Злые языки говорят, что стрелять большим числом патронов Максим не решался по двум причинам. Выявился сильный нагрев ствола пулемёта - с этим Максим в итоге справился, поместив ствол в кожух с водой, которая кстати довольно быстро выкипала, так что солдаты на фронте порой заливали вместо воды даже собственную мочу (и между прочим это разрешала официальная инструкция фирмы). А вот другую проблему изобретатель решить не мог - патроны тогда ещё снаряжались чёрным порохом, при стрельбе очередями цели моментально изчезали за клубами порохового дыма. От этого дыма страдали все скорострелки и лишь введение патронов с бездымным порохом в течении 1880-х годов позволило наконец пулемёту Максима нормально стрелять.

Такова официальная версия. Правда она не рассказывает о радости ювелиров по поводу этой стрельбы по соседству. А стрелял Максим может и по 6 выстрелов - да только очень часто. Вот что писал он сам в своих воспоминаниях (Sir Hiram Stevens Maxim. My Life. Methuen, London, 1915):
«Я обнаружил, что не могу получить надежных патронов. Многие из них были бракованными, некоторые имели только половину порохового заряда, а в отдельных пороха не было вовсе; поэтому я обратился в правительство с просьбой обеспечить меня патронами, и они были предоставлены мне, хотя я довольно дорого заплатил за них. Кроме того, правительство не могло понять, зачем я затребовал так много патронов. Мне пришлось объяснить. В конце концов мне позволили получить любое количество, которое я в состоянии буду оплатить».
На момент упомянутого обращения, он отстрелял примерно 200 000 патронов, что по его собственным оценкам — достаточно для небольшой войны.

Ещё раз представьте себе радость его соседей - приличных ювелиров - от раздающихся с утра и до ночи пулемётных очередей?

Какими бы деньгами не располагал Максим - непонятной пенсией от Эдисона или, что куда более вероятно, доходами от собственных прежних изобретений - но за ту же цену он мог купить целый завод на окраинах. Зачем же он транжирил деньги, когда ему и патроны - по его же словам - приходилось оплачивать из своего кармана. А патроны, как мы видим, у него улетали буквально с пулемётной скоростью.

Между прочим, мы конечно не знаем какие именно патроны использовал Максим, но 200 тысяч патронов по тем временам это целое состояние, нет несколько весьма приличных состояний. И пенсии от Эдисона на их покупку хватило бы разве что если Максим больше вообще ни на что и никогда не тратился.

Но есть ещё нюанс. Политкорректная версия не любит упоминать простой факт - квартал ювелиров был еврейским кварталом. Свой закрытый мирок общины, куда даже не каждому еврею вход разрешён. Недвижимость там была не только очень и очень дорогой - чужаку её просто никто не продал бы.

Злые языки прямо говорят, что за всем этим стоял Ротшильд. Банкирский дом Ротшильдов был едва ли не самым могущественным в Европе (хотя и не самым богатым - но самым влиятельным). Победа при Ватерлоо, обернулась для многих англичан финансовым крахом, благодаря удачной биржевой афёре Натана Ротшильда, после чего семейство стало контролировать чуть ли не половину британской экономики. Ротшильд тот человек, который обладал неоспоримым влиянием и на еврейскую общину, и на правительство (раздающее патроны в невероятных количествах), и на полицию, видимо считавшую пальбу в центре Лондона в порядке вещей. Кстати позже Максим, для демонстрации своего пулемёта различным высоким и не очень гостям, примется срезать очередями деревья в парках. И по воспоминаниям очевидцев эта практика будет регулярной. Но строгая лондонская полиция по-прежнему останется в стороне (или возможно я чего-то не понимаю, и в те времена любой иностранец мог устраивать пальбу в лондонских парках).

Между тем, 5 ноября всё того же 1884 года зарегистрирована оружейная компания Максима «Maxim gun». Ее директорами стали сам Максим, бизнесмен по имени Рандольф Р. Саймон и Альберт Виккерс из компании по производству стали «Виккерс, сыновья энд компани» — причём Саймон и Виккерс вложили в новое дело 35 тысяч фунтов стерлингов. Как возможно помнит читатель, в то же самое время и там же в Англии завод по производству подводных лодок обошёлся всего лишь в 2 тысячи фунтов стерлингов. И это при том, что Британия уже имела налаженное производство скорострелок - фирма «Армстронг» имела лицензии на производство орудий Гатлинга и Гочкиса, пару своих заводов в Британии открыл Норденфельдт. В общем рынок был уже занят и вложение таких больших денег выглядело рискованным шагом. Особенно если учесть, что первую прибыль новая фирма получила лишь в 1889 году, с проданных в Австро-Венгрию 130 пулемётов под патрон патрон 8 х 50 мм (калибр 8-мм, длина гильзы 50 мм).

35 тысяч фунтов стерлингов - огромная сумма. Но, как тогда говорил сам Хайрем Максим, стрельба из его пулемёта обходится в 5 фунтов стерлингов в минуту. 35 тысяч фунтов = 7 тысяч минут чистого времени стрельбы, что при скорострельности в от 600 до 800 выстрелов в минуту требует от 4 до 5 миллионов патронов. 200 тысяч Максим уже расстрелял за 1 год, а с созданием новой фирмы стрелять приходилось ещё больше и много лет подряд. Посмотреть на диковинку, а то и пострелять из неё заглядывал едва ли не весь высший свет и различные иностранные посланники, каждый из которых мог стать посредником в будущей выгодной сделке - или употребить всё своё влияние, чтобы похоронить пулемёт Максима навеки (благо альтернативы ему уже были). И патроны были нужны только наилучшего качества, иначе автоматика отказывалась работать. Выходит львиная доля капитала фирмы (если не весь) - уходила на патроны?

Вернёмся к конструкторским успехам изобретателя. Как уже упоминалось, много неприятностей доставляли патроны, которые в то время начинялись чёрным порохом - при стрельбе очередями дым вскоре начинал мешать прицеливанию, а то и делал его вовсе невозможным. Но в начале 1880-х изобретают бездымный порох, в 1885 году появляется такой порох для патронов, и в том же году Максим создаёт модель Transitional (что можно перевести как «Переходный» или «Временный»), и наконец в 1887 году окончательная конструкция «Мировой стандарт».

В марте 1887 года прошли официальные испытания британской армией пулемётов Максима на испытательном полигоне в Энфилде. Технические требования предусматривали вес орудия менее 100 фунтов (45 кг) и скорость стрельбы 400 выстрелов в одну минуту, 600 выстрелов за две минуты и 1000 выстрелов за четыре минуты. Все три «Максима» действовали вполне удовлетворительно, и после прохождения испытания «на песок и ржавчину» были тут же закуплены. Два пулемета представляли собой типовые модели весом по 60 фунтов (27 кг), а третий — специальную облегченную модификацию весом всего 40 фунтов (18 кг), оснащенную отдельным резервуаром с целью увеличения водяной рубашки ствола. Во время испытаний Максим заправил в пулемет специально сконструированную ленту на 3000 патронов, без остановки расстреляв ее со скоростью 670 выстрелов в минуту. Как он потом говорит, это «было началом моих успехов в качестве оружейника». Весьма примечательно как радушно отнеслись к нему англичане, от его соседей-ювелиров и до бизнесменов, рисковавших собственными деньгами - пока в течении нескольких лет у Максима ещё не числилось никаких успехов в оружейном деле.

И действительно, только после изобретения бездымного пороха, в 1887 году наконец появилась модель «Мировой стандарт». А до того Максиму похвастаться было особо и нечем.

В том же 1887 году швейцарская армия провела сравнительные испытания картечниц Гатлинга, Гарднера и Норденфельда, на которых уверенно победил «гарднер». Максим написал письмо в Швейцарию с просьбой дать ему шанс соревноваться с победителем.

Целью испытаний было проверить скорострельность орудий и точность их стрельбы на 200, 500 и 1200 м (в английском системе мер это 220, 550 и 1320 ярдов). «Гарднер», для которого требовался расчет из четырех человек, стрелял первым и на самой короткой дистанции сделал 333 выстрела за время чуть более минуты, «Максим» сделал такое же количество выстрелов, но времени на стрельбу было затрачено вдвое меньше, а точность оказалась значительно выше. На дистанции в 500 м «Гарднер» заклинило, и, торопясь прочистить орудие, расчет рассыпал большую часть подготовленных боеприпасов на песок орудийного окопа, в результате пулеметчикам потребовалось почти четыре минуты на то, чтобы сделать оговоренное количество выстрелов. «Максим» отстрелялся, как и на предыдущей дистанции.

Оставалась последняя дистанция. Максим не был уверен, потому что привёз с собой пулемёт рассчитанный на 11-мм немецкий патрон, тогда как «Гарднер» был рассчитан на патрон калибра 7.5-мм, который был более предсказуем на дальних дистанциях. Но демонстратор «Гарднера» решил не стрелять на самую большую дистанцию. Ведь на расстоянии в 1200 метров невооруженным глазом невозможно различить отдельные человеческие фигуры, а более крупный объект превращается в точку. Вот что рассказывал сам Максим об этой стрельбе:
«Офицер, командующий стрельбами, попросил нас стрелять по макету артиллерийской батареи с расстояния 12 сотен метров. Сначала я вообще не мог различить мишень, и офицер подсказал мне, что мишень — это голубая полоска, которую я едва мог различить вдалеке. Прицел орудия был настроен на расстояние до одной тысячи ярдов, и поэтому я перенастроил его на предполагаемую дистанцию. Я сказал мистеру Виккерсу, что если мы сразу отстреляем все 333 патрона, то можем вообще не попасть в цель: пули могут не долететь до мишени или перелететь ее. Офицер хотел увидеть, сколько попаданий мы можем сделать за одну минуту. Нам был предоставлен специальный лафет, оборудованный ограничителями движения пулемета в горизонтальной плоскости, и я настроил их таким образом, чтобы орудие захватывало длину мишени, которая, предположительно, составляла две-три сотни футов, и, заправив ленту на 333 патрона, я навел пулемет на точку, как мне казалось, чуть выше цели, и сделал примерно сотню выстрелов, разворачивая орудие медленно слева направо. Затем я перенацелил орудие на новую точку и на этот раз сделал более ста выстрелов, снова разворачивая орудие в процессе стрельбы; и вновь я изменил наводку, прицелившись в точку, как я считал, слишком низко, и отстрелял оставшиеся патроны… Все это было сделано менее чем за минуту. После примерно двадцатиминутного ожидания зазвонил телефон, и нам сказали, что мы условно убили три четверти людей и лошадей. Я поинтересовался мнением мистера Виккерса: не рассчитывали ли они, что все цели будут поражены; он ответил, что не знает этого, но вскоре к нам подошел отвечающий за испытания офицер, который с воодушевлением произнес: „Еще не было в мире оружия, которое могло бы за такое короткое время убить так много людей и лошадей!“ И мы получили заказ».

На этом можно было бы и закончить наш небольшой исторический детектив, но из Швейцарии Максим отправился в Италию, а затем в Австро-Венгрию. и везде добился успеха. И - отбил контракты у Норденфельдта. Конечно, это огорчило шведа, но ещё более - уже известного нам его торгового представителя Базиля Захароффа. Этот беспринципный авантюрист не стеснялся в средствах. Однажды он подкупил слесаря компании «Максим ган», чтобы тот повредил кожух орудия и заклепать место повреждения так, чтобы орудие заклинило сразу же после начала испытательных стрельб. В другой раз Базиль объявил группе журналистов, с некоторого расстояния наблюдавших за стрельбой «Максима», что в данный момент испытывают «Норденфельдт».

Как вдруг, увлечённый распусканием слухов, сын греческо-подданого резко меняет точку зрения - и принимается добиваться слияния «Maxim gun» с английскими предприятиями Норденфельдта «Nordenfeit Guns» и «Ammunition company». Однако теперь это было непросто, ведь и раньше Торстен Норденфельд не особо жаловал конкурентов, а теперь он ещё и верил в ту ложь, которую так усердно повторял последнее время его компаньон. Да и Максим не горел желанием с кем-то там ещё объединяться - у него был уже проверенный партнёр Виккерс. Но каким-то образом Захароффу удалось невозможное, и в июле 1887 г. был выпущен проспект компании Maxim Nordenfeit Guns and Ammunition (MNG&AC), который должен был способствовать формированию капитала. Акции были выпущены на сумму 1.4 миллиона фунтов стерлингов, и еще 400 000 фунтов стерлингов составляли облигации компании. С момента начала действия предложения общее количество подписавшихся в течение первых двух часов превысило запланированное количество, по словам Максима, «в несколько раз». Почти в тот же день, 17 июля 1888 г., MNG&AC начала торговлю, Максим и Норденфельд были содиректорами-распорядителями, производство было распределено между заводом Норденфельда в Эрите, в Кенте, и мастерскими, которые Максим недавно приобрел в близлежащем Крейфорде.

При этом новые партнёры не слишком желали даже видеть друг друга. Вплоть до того, что Максим за глаза упрекал Норденфельдта в старческом маразме, при том что сам был на пару лет старше (к слову сказать, Норденфельд умер в возрасте 78 лет в 1920 году, а Максим на 4 года раньше). И совершенно непонятно как Виккерс согласился с тем, что его вдруг выкинули из дела.

Ещё раз обратите внимание: всё происходит в один и тот же 1887 год:

• Максим наконец-то создаёт законченную (уже не опытную) модель «Мировой стандарт»
• вместе с Виккерсом они едут в Швейцарию - где выигрывают контракт
• затем успешно выигрывают контракты в Италии и Австро-Венгрии
• к середине этого года - Виккерс выкинут из дела. Его место занимает Норденфельдт и биржа восторженно (я бы сказал - чрезмерно восторженно) принимает новую компанию

А Виккерс? Молчит. Как будто не потерял около 20 тысяч фунтов стерлингов (громадные деньги - ещё раз напомню, в то время на них можно было построить 10 заводов) и несколько лет своей жизни, в течении которых Максим - на деньги Виккерса - дорабатывал свою конструкцию. Нет ли за этим какой-то закулисной связи? Политкорректная версия разумеется всякое закулисье отрицает. Думаю, читатель вполне может составить своё собственное мнение. А наш детектив продолжается.

Новорождённая компания с просто гигантским (и замечу - необоснованно гигантским) по тем временам уставным капиталом - представьте себе совсем не приносила прибыли. Сохранилась книга заказов компании. За период до 1896 года самый крупный заказ чуть больше 200 пулемётов для военного министерства Британии, следующий по величине 34 для французского правительства, 12 для ВМС Италии и 10 для австралийского штата Новый Южный Уэльс, а дальше идут единичные заказы и их то же не густо. При том что персонал компании 1500 человек, да ещё в неё влилось старое предприятие Норденфельда, которое то же нужно было содержать.

И этот форменный коммерческий провал ещё более удивителен, если почитать прессу той поры. 24 октября в верховьях реки Шангани отряд родезийской «Чартед компани» показательно покарал «возмутителей спокойствия», в качестве которых было назначено племя матабеле. Отзывы были самые восторженные. Примерно 4 или 5 тысяч воинов с копьями пытались прогнать агрессоров со своей исконной земли. Огонь пулемётов Максима скашивал туземцев на предельных дальностях. Только в тот день было убито не менее полутора тысяч человек. Белые «освободители» дюжинами писали в компанию «Максим-Норденфельд», чтобы выразить свою благодарность и засвидетельствовать эффективность оружия. Эти письма тут же перепечатывались как в буклетах самой компании, так и самыми уважаемыми изданиями - например лондонской «Дейли Ньюс».

Что же касается самих матабеле, то после бесславной смерти большей части воинов и самоубийства своего короля, им оставалось лишь смириться:
«Белый человек снова пришел со своим оружием, которое выплевывает пули, подобно тому, как небеса иногда выплевывают град, и кто такие беззащитные матабеле, чтобы противостоять такому оружию?»

Пулемёт Максима создал Родезию - частное государство, названное в честь Сесила Родса, владельца «Чартед компани», которой и стала принадлежать очищенная от матабеле территория площадью около 400 000 квадратных километров, богатая плодородными землями и природными ресурсами. Каждый доброволец компании получил 6000 акров отличной земли, и большая часть этих наделов все еще находится во владении потомков членов отряда. И всё это обошлось в 50 тысяч долларов и ещё 50 белых жизней.

Интересно, что вскоре после этого разгорелась война между племенами, обращёнными в католическую и протестантскую веры. И главным аргументом белых проповедников христианской любви опять-таки оказался «максим». Так что божье благословение пулемёт так же заслужил.

Но при оглушительном шуме восторгов - заказов практически не было!

И вот тут политкорректная версия говорит следующее: Норденфельдту наскучило это всё, и потому он подал в отставку со своего руководящего поста в январе 1890 года и продал компании свою часть акций стоимостью в 200 тысяч фунтов стерлингов (заметим: в компании при этом оставался единственным директором Максим). Правда затем, вернувшись в Швецию, он зачем-то выкупил патент на производство скорострельных орудий Бергмана, но это дело у него не пошло. К тому же он нарушил подписанное им же ранее обязательство не выпускать скорострелок под иной маркой кроме MNG&AC. В общем, все про него просто забыли.

Всё это конечно весьма лирично. Но Норденфельдт прожил после этого ещё 30 лет. Тридцать лет! И в Англии он лишился двух своих заводов, влившихся в их совместную с Максимом компанию. И он был жестоко выброшен с рынка вооружений - и пытался-таки вернуться, хотя попытка и не удалась. Как-то это не похоже на действия человека, который просто устал.

Прямолинейная версия сообщает иное. У фирмы, как мы уже видели по сохранившимся документам - и у нас нет основания не доверять этим документам - дела шли мягко говоря неважно. Представьте себе сумму акций на 1.4 миллиона фунтов стерлингов. Вспомните ажиотаж. А теперь подумайте, на какой размер дивидендов рассчитывали владельцы этих акций. И добавьте к этому необходимость выплачивать проценты на облигации, коих компания выпустила на 400 тысяч фунтов стерлингов.

Очевидно что при громадных вложениях и ничтожных в сравнении с ними заказах в течении нескольких лет подряд, фирма должна была предстать в глазах биржи «новой панамой» - как тогда называли финансовые афёры. Фирма - банкрот?

Но как утверждает прямолинейная версия - обанкротился только Норденфельдт. А второй со-директор - Максим - нет. Изумительно, за дела фирмы ответил только один, а второй вышел сухим из воды. Быть того не может. И я не призываю читателя верить этому на слово (хотя старику Ротшильду и не такие фокусы были под силу вычеркнуто цензурой).

Однако, верный товарищ Норденфельдта Бэзил Захарофф стал английским пэром. Шведская угроза британскому финансово-промышленному комплексу - ликвидирована. А американский изобретатель оказался довольно сговорчивым - и вот уже Хайрем Максим всего лишь технический директор в бывшей собственной фирме.

А сама фирма волшебным образом снова вернулась к Виккерсу - но теперь уже в качестве полной собственности. Максим в ней стал всего лишь почётным сотрудником. И в этом сходятся обе версии и исторические документы.

И вот с того момента, как Максим смирился - а это как ни странно произошло в 1896 году - резко начинается рост продаж. И «виккерсы», как теперь стали официально называться эти пулемёты, не только продаются во все страны мира - но и всем желающим продаётся лицензия на производство. Включая и очевидных потенциальных врагов британской короны. Ну оно и понятно - деньги не пахнут.
Иной раз условия такого сотрудничества бывали просто поразительны. В 1888 году Фридрих Альфред Крупп встретился с Хайремом Максимом и заключил договор на производство «максимов» - с условием нереально высокой лицензионной выплаты в 50% от закупочной стоимости каждого проданного пулемёта (неудивительно что в итоге Крупп произвёл довольно мало орудий марки «Максим», и то лишь так называемые «пом-помы» - автоматические пушки калибра 37-мм). Прошло немного времени и в конце 1891 года уже компания «Максим-Норденфельд» начала переговоры с другим германским концерном «Людвиг Лёве и компания» (Ludwig Loewe & Со), занимающимся производством точной техники и располагающим отличными производственными линиями по выпуску швейных машин. Договор с «Лёве» был противоположностью договора с Круппом: MNG&AC оплачивала производственные затраты немцев, а прибыль делилась: две трети — «Максиму», одна треть — «Лёве». Вдобавок англичане не раз передавали на «Лёве» заказы от своих покупателей. Так что с 1896 года бывшая фабрика швейных машинок превратилась в Deutsche Waffen und Munitions Fabrik (DWM).

И можно было бы сказать, что из этой истории извлекли выгоду Бэзил Захарофф и Виккерс - да не вышло бы у них ничего, если бы над ними не стоял кто-то куда более могущественный, обладающий практически монопольным влиянием на лондонскую биржу.

Ну а сами пулемёты, как и их предшественники картечницы, в первую очередь проявили себя в колониальных войнах. Именно там родился популярный в ту пору марш английских солдат:
«Пусть будет, что будет,
Мы скажем в ответ:
У нас есть Максим,
У них его нет!»

Из пулемёта - навесом

Можно встретить упоминания, что перед Великой Отечественной в РККА предполагали стрелять из пулемёта на дистанцию до 3½ км. Естественно при этом пуля должна лететь по довольно высокой баллистической траектории. И у современных читателей такие идеи вызывают откровенный смех.

Между тем, в ходе Первой Мировой, в апреле 1917 года канадскому корпусу удалось отбить у немцев тактически важный хребет Вими. И было это достигнуто стрельбой пулемётов через головы своих наступающий войск. Пулемёты - скрытые в окопах от вражеского наблюдения - стреляли что называется «навесом». Огонь прекращался, только когда своя пехота подбиралась на дистанцию в 100 метров к вражеским окопам.

Более того, такой же приём навесной стрельбы из пулемётов англичане применили в войне за Фолклендско-Мальвинские острова, где их пулемёты издали буквально засыпали позиции аргентинцев пулями, пока пехота подбиралась к ним. Совсем как в Первую Мировую. Конечно, стволы разогревались до красного свечения, а патроны расходовались десятками тысяч, при том что огонь имел лишь беспокоящий эффект - но это лучше, чем терять идущих в атаку бойцов под огнём спокойно засевшего в окопах врага. Поэтому если кто-то ещё смеётся над глупостью красных командиров - то пусть прежде посмеётся над цивилизованными английскими офицерами.

Пистолет? Пулемёт?

Если как следует задуматься над ранним пороховым оружием в Европе, то что стоит назвать великим достижением? Пушки? Нет, они были не лучше примитивных камнемётов, только стоили дороже да ещё довольно часто взрывались, нанося вред своим войскам вместо чужих. Ружья? Вопреки расхожим домыслам, они долго не блистали убойной силой - арбалеты были куда страшнее. А уж точность ружей была мягко говоря неудовлетворительной почти до самой Крымской войны, а ведь это расцвет Эпохи Пара в нашей реальной истории.

А ценным изобретением был пистолет. Низкая точность короткого ствола не играла тут значительной роли - главным было то, что это компактное оружие давало шанс поразить врага на дистанции чуть большей длины его пики. И естественно самыми активными покупателями пистолетов стали кавалеристы. Но не сразу. Пока был в ходу фитильный замок, пистолет являл собой не слишком удобный обрез мушкета. Ведь с горящим фитилём его в кобуру не уберёшь и не выхватишь, подражая Клинту Иствуду. Погаснет фитиль.

И только когда Леонардо да Винчи изобрёл колесцовый замок, то хотя новинка и была безумно дорога, увеличивая цену оружия в 5 раз, но покупатели за ценой не стояли. Ведь пистолет мог спасти жизнь. Даже специальные подразделения кавалерии появились - рейтары, которые вели бой в основном пистолетами. Подскакивали к самым кончикам пик вражеского строя, и разряжали поочерёдно оба пистолета «с дистанции когда видно зрачок врага», а затем отъезжали в поле, перезаряжали пистолеты и повторяли наскок вновь. И даже кирасиры, которые использовали поначалу полноценные тяжёлые рыцарские доспехи - и те порой начинали свою атаку стрельбой из пистолетов.

С полным основанием можно сказать, что пистолет заменил рыцарю копьё.

Ещё большей популярностью пользовались пистолеты на море. Хотя и из мушкетов перестрелки вели. А знаменитый английский пират Френсис Дрейк (который знаменит тем, что, убегая от преследования испанцами, открыл пролив между Америкой и Антарктидой - и так спасся) даже велел заряжать на своих кораблях мушкеты специальными короткими стрелами, поскольку с ними точность на большой дальности была заметно лучше, чем с пулями. Но перестрелка издали лишь предваряла главное - то есть абордаж, в ходе которого и захватывалась добыча. А в свалке ближнего боя пистолеты решали многое. Пираты даже изобрели специальную портупею с нашитыми на неё несколькими кобурами, в которые вкладывались заранее заряженные пистолеты и выстрел можно было сделать не вытаскивая пистолет из такой кобуры.

Пистолет стал важным оружием самого решительного (а порой и решающего) этапа боя - и никакое иное оружие не могло заменить его в этом качестве.

Появилось желание увеличить скорострельность пистолета. И он прошёл примерно тут же путь что и скорострелки. То есть начал с увеличения количества стволов. Но даже колесцовый замок тут не давал полной надёжности - ведь высекаемые искры разлетаются в разные стороны и одна могла случайно зажечь заряд другого ствола.

Затем появились револьверы. Один ствол. Барабан, в котором несколько камор - каждая заряжалась отдельно. И один кремневый замок. Забавная игрушка, но перед каждым выстрелом приходилось заново насыпать порох на затравочную полку кремнёвого замка. В итоге скорострельность оставалась низкой.

И только когда успехи химии привели к изобретению капсюля - вот тогда револьверы стали эффективны. Кстати тот самый полковник Кольт всю свою жизнь выпускал только капсюльные револьверы. И только после его смерти, фирма наняла конструкторов, которые создали знаменитый «Миротворец» .45 калибра, ставший первым патронным револьвером Кольта (хоть сам Кольт уже и не мог иметь к этому какого-либо отношения). А ведь это 1873 год!

До 1873 года (и даже после него) можно было встретить в ходу капсюльные револьверы, которые не заряжались патроном - вместо этого каждую камору приходилось набивать перед боем, как кремневый пистолет. Разве что вместо затравочного пороха теперь был надёжный капсюль. Быстро перезарядить такой револьвер было невозможно. Но свои 5 или 6 пуль он мог выпустить с той скоростью, на которую был способен стрелок.

Однако тут история пистолета едва не покатилась в обратном направлении. Появления капсюля сделало возможным создание надёжных многоствольных пистолетов. И их удавалось сделать меньшего размера, благодаря чему они снискали признание как дамское или скрытное оружие. Такие конструкции стали называть «дерринджер». К слову сказать, убийца Линкольна был вооружен «дерринджером».

	Германский штурмовик 1918 год. Иллюстрация из книги Криса Макнаба «Военная униформа XX века», выполнена на основании фотографии с западного фронта, операция «Михаэль»

На этом можно бы и закончить историю пистолетов Эпохи Пара.

Но интересно ведь узнать, а что было дальше? А дальше на смену револьверу пришёл пистолет с магазинным снаряжением. Если револьвер мог быть капсюльным - то новый пистолет мог снаряжаться только патронами. Причём обязательно с металлической гильзой. И очень быстро все конструкторы таких пистолетов сделали выбор в пользу патрона с гильзой без закраины.

Если револьвер сделан для использования с патронами, то их особенностью является закраина - которой гильза зацепляется за основание барабана, чтобы не проваливаться дальше в камору. Для пистолетов оказалась более удобной гильза без закраины - так больше патронов помещается в магазин. Правда сама такая гильза дороже, а использующее её оружие приходится делать с очень высокой точностью.

Гильза без закраины - это уже за пределами паро-панка.

В «войну за цивилизацию» - именно так называли Первую Мировую в те годы - снова дошли до жестоких окопных боёв. И тут потребовалось эффективное скорострельное оружие. Пистолет?

Но пистолета показалось мало. Хорошо бы ручной пулемёт. Но ручные пулемёты того времени ещё очень тяжелы. Нужно было что-то полегче. К тому же при стрельбе на близкую дистанцию вполне хватало и мощи пистолетного патрона.

Вот из этой логики и родился пистолет-пулемёт - лёгкое ручное стрелковое оружие, питаемое пистолетными патронами и поливающее врага очередями. Пистолетный патрон имеет намного меньший заряд пороха, чем у патрона винтовочного. Меньше отдача, что повышает точность стрельбы. Но этой отдачи хватает, чтобы оттолкнуть при выстреле затвор - затвор откатывается, пустая гильза выбрасывается - при накате затвор подхватывает новый патрон из магазина. Механизм прост и надёжен.

В принципе механизм автоматики пистолета-пулемёта настолько прост, что известны конструкции из водопроводных труб, и это не шутка. И далеко не всегда это кустарные самоделки или оружие последнего шанса для вооружения фольксштурма. Во Вторую Мировую и на годы после неё основным английским пистолетом-пулемётом был СТЭН - который солдаты называли «ужасом водопроводчика», поскольку его делали действительно из различных водопроводных труб, а затвор отливали из той же бронзы, что шла на краны умывальников.

В мире фантастической игры «Warhammer 40000» есть космические орки, которые если попадают на какую-то планету, то прежде всего ищут там свалку, а найдя тут же принимаются мастерить себе оружие из различных труб. Как мы видим, смастерить пистолет-пулемёт из труб действительно возможно. Одна загвоздка - патроны. Для исправного функционирования этого простого оружия нужны отличного качества патроны. В Эпоху Пара такие изготовить ещё невозможно. Слишком мелкие размеры, слишком строгие допуски на погрешность обработки.

Поэтому как ни соблазнительно выдумать автомат для главного злодея - но увы! А вот карманные револьверы и различные картечницы весом с хорошую пушку - вот это в Эпоху Пара достаточно распространённое оружие.

Это не булава! Рукояти многих средневековых пистолей украшают массивные навершия, как правило шарообразной формы. Учитывая вес оружия, можно предположить что таким шаром можно ударить супостата, если пистолет дал осечку. На деле же это навершие всего лишь удобный захват для вытягивания пистоля из длинной седельной кобуры. Бить этим навершием смысла не было, ибо в ту пору когда пистоли такой конструкции были в моде, практически все бойцы на поле боя носили пластинчатые доспехи, для пробития которых тупое оружие уже не годилось. + увеличить картинку + Те самые пистоли, рукояти которых по ошибке принимают за булавы Кавалерийский («рейтарский» нем. Reitpistole) и обычный колесцовые пистолеты. Общая длина рейтарского пистолета 90см, ствол около 60см (для сравнения: ствол аркебузы был около 100см)

Альтернатива

Начнём с пистолета-пулемёта. Возможно ли придумать ему замену? Да, такая замена была - это дробовик. В руках опытного бойца он превращался в «окопную метлу» не хуже пистолета-пулемёта. А иногда и лучше - ведь железные кирасы штурмовиков пистолетные пули не пробивали - а дробовик, невзирая на любой бронежилет, просто вышибает дух своим богатырским ударом! И появился дробовик в окопах практически одновременно с пистолетом-пулемётом. Дробовики входили в штатное вооружение американского экспедиционного корпуса в Первую Мировую.

Лишь не так давно удалось сделать дробовик с автоматической перезарядкой. Разумеется, в Эпоху Пара такое было тем более ещё невозможно. Но для скоротечного боя быстрая перезарядка нужна. У данного винчестера перезарядка производится сдвигом подвижного цевья - вполне надёжный механизм. Но у предшествующих моделей была рычажная перезарядка. А они в свою очередь позаимствовали её у карабина Спенсера.

Карабин Спенсера доказал свою эффективность в Гражданскую войну в США. Он не был дробовиком. Он выпускался в разных калибрах, в том числе была серия и под модные револьверные патроны, которые в ту пору были чрезмерно мощными. В отличие от винчестера, магазин карабина Спенсера располагался в прикладе. И это позволяло очень быстро перезаряжать его из специальных трубок с патронами. Солдаты носили 8 таких трубок в специальном футляре. Механизм действовал очень надёжно и пусть стрелял медленнее пистолета-пулемёта, но всё же 7 прицельных выстрелов за 10 секунд - очень и очень неплохо для неавтоматического оружия.

А можно ли обойтись без пороха?

Да, можно. Китайский магазинный арбалет чу-ко-ну, о котором рассказывалось в самом начале главы, обладал скорострельностью не хуже карабина Спенсера. Не зря банды хунхузов использовали его даже в начале XX века.

Были у древних китайцев и своего рода «митральезы» - установки для залповой стрельбы 40 стрелами сразу. Стрелы летели благодаря привязанным к ним небольшим пороховым ракетам. Точность конечно была невысока. Но зато выпустить такой залп мог и неотёсанный крестьянин - и расстроить ряды противника перед решительной атакой.

А нельзя ли найти оружие не настолько примитивное? Можно.

Говорят, ещё Архимед придумал и использовал при обороне родных Сиракуз паровую пушку. Реконструкции такой пушки успешно строили и энтузиасты и серьёзные исследователи. Паровая пушка Архимеда стреляет ни чуть не хуже средневековых пороховых пушек. А под конец XIX века появление нового взрывчатого вещества - динамита - вызвало к жизни пневматические пушки для стрельбы динамитными снарядами. И даже когда на смену капризному динамиту пришёл тротил, которым стало возможно стрелять из пороховых пушек - то и тогда в окопах Первой Мировой оказались нужны пневматические миномёты - стрелявшие пусть не очень далеко, зато тихо и потому не вызывавшие на себя ответный огонь противника.

Скорострельные «картечницы» то же можно приводить в действие паром или сжатым воздухом. И они были!

	первый Дамский романЪ в жанре ПАРО-ПАНК узнать больше

В сюжете паро-панк повести «Счетовод перевала» пневматическое орудие с динамитными снарядами играет ключевую роль.

Ведь ещё в 1560 году Гютер (или Гуттер) из Нюрнберга изобрёл «Windbuchse», то есть воздушное ружьё, метавшее пулю с помощью сжатого воздуха. Немцы и далее сохраняли лидерство в этой области. Например, в датском Арсенале хранятся духовые ружья и пистолеты, изготовленные в 1653 и 1658 годах. В этих образцах воздушные помпы для накачки воздуха перед выстрелом размещались в прикладах. Под конец XVIII века целые австрийские полки были вооружены пневматическими ружьями. И хотя в армии всё же возобладал порох, но с 1790 года по 1815 год, а кое где и дольше воздушные ружья всё ещё оставались у пограничной стражи.

В 1826 году русский полковник Карелин разработал семилинейную (17.5-мм) пушку, стрелявшую сжатым паром. Опытный образец, изготовленный в 1829 году показал скорострельность 50 выстрелов в минуту. Но ещё раньше в Англии появился паровой пулемёт Джейкоба Перкинса, который был продемонстрирован членам палаты общин в 1821 году. Его скорострельность 120 выстрелов в минуту!

Но тут история хранит загадку - ни в России, ни в Англии такое оружие не оказалось востребованным. Почему? Пытаются объяснить это ненадёжностью паровых пулемётов. Но на деле испытания обе системы выдержали. А надёжность появившихся позднее картечниц Гатлинга или Норденфельда была даже ниже - потому что и при идеальном механизме орудия, осечку мог дать патрон - а вот паровая пушка лишена этого недостатка.

Увы, русские чиновники ничего не смыслили в техническом прогрессе. А в Англии, несмотря на благоприятное впечатление в палате общин и широкий общественный резонанс, паровой пулемёт в 1836 году сдали в галерею механических новинок «Аделаида» близ церкви Святого Мартина в Полях. А затем сама эта галерея закрылась, похоронив в себе все те механические новинки.