Фауст
разбор смыслов

На этом месте полагаеться, многозначительно подмигнув, вставить что-то про скрытые смыслы. Да только в «Фаусте» никаких скрытых смыслов нет - всё написано явно. Как и в Библии. Но к этому мы ещё не раз обратимся.

• Мефистофель и Бог
• Мефистофель и Фауст - первая встреча
• Мефистофель и Фауст - вторая встреча
• Я часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо
• Единственное злодеяние Мефистофеля
• Куда Мефистофелю вход запрещён
• Величие Фауста
• Спасение
• Бог

Ради порядку полагалось бы мне прежде освежить произведение в памяти. Но тогда я не удержусь от восхищения детально воспроизведёнными мелочами, вроде ведьминой таблицы умножения - что радует исследователя преданий и поверий старины глубокой, но совсем бесполезно для широкой публики. Так что разбор веду по памяти, благо важнейшие и интереснейшие для той самой публики моменты помнит всякий, знакомый с произведением.

Мефистофель и Бог

Это завязка всего, что последует далее. В рай, к самому Господу - заходит в гости чёрт. Как к себе домой...

Позвольте, а разве вы забыли, кто есть чёрт? Он же - ангел!

Ну да, падший. Не без этого. Но ангельская природа из него никуда не делась. И рай для него в самом деле дом родной. Правда вот ангелы-привратники рады бы этого гостя не пущать пред светлы очи господни... Но Бог велит принять и вообще рад как дорогому гостю.

Между прочим, свою речь к Мефистофелю - этому врагу рода человеческого - Бог начинает со слов, как Мефистофель ему мил...

А далее и вовсе непостижимое: Бог с чёртом заключают пари на душу живого человека. А чё, нам, крутым пацанам, разве кто-то запретит? Так, кого бы выбрать? А вон, глянь, там некий Фауст внизу копошится. Так ты займись им, друже Мефистофель.

Если кому-то кажется, что я иронизирую или сгущаю краски - так обратитесь к книге. Прочтёте там всё это сами. И никак иначе эту завязку в раю трактовать нельзя. А она - как покажут все дальнейшие события, а особенно финал произведения - эта сцена заключения пари между Богом и чёртом принципиально важна.

Но почему такое вообще возможно?

Ещё раз: Мефистофель ангел. И по существу Бог в этой сцене даёт ангелу распоряжение - займись Фаустом.

Но какова специализация этого ангела?

Мефистофель и Фауст - первая встреча

Под видом чёрного пуделя Мефистофель прибивается к Фаусту в городе. Фауст сам приводит его в свой дом. И эта сцена прописана предельно достоверно с точки зрения народных поверий - однако тут же явственно проявляется и ангельская природа Мефистофеля, что народные поверья упускают из виду.

Что говорят народные поверья:

• чёрт принимает облик чёрного животного - да!
• без приглашения нечистая сила не может войти в дом - да!

Всё так и происходит. Но дальше, оказавшись в доме, Мефистофель, всё ещё в образе чёрной собаки, начинает пугать Фауста, из милой дрессированной собачки превращаясь в непослушного адского пса, пышущего огнём из пасти.

Фауст использует против этой неожиданной напасти заклинания, призванные обуздать созданий всех 4 стихий. Это к слову важный момент, европейская магическая традиция признавала лишь 4 стихии - в отличие от дальне-восточной традиции, базировавшейся на 5 стихиях. Но прошу прощения, что невольно углубляюсь в незначащие, однако достоверные по колориту детали.

Заклинания против стихийных созданий не срабатывают. И тогда, что называется методом исключения, Фауст понимает, кто его гость - и указывает Мефистофелю на пентаграмму.

Важно:

• пентаграмма это вовсе не дьявольский знак - напротив, она охраняет от чертей - именно таков был смысл этого знака в средневековой магической традиции.

Мефистофель тут же проявляет покорность и, отбросив собачий облик, является в человеческом виде, готовый услужить, как его победитель Фауст того пожелает...

Но постойте! Ведь пентаграмма была в помещении всё время! Однако не действовала, пока сам Фауст не вспомнил о ней.

Как так?

Быть может, пентаграмма и защищает от чертей - но не от ангелов. Так мы снова убеждаемся, что Мефистофель - ангел. Пусть и падший - но принимаемый на небесах со всем божественным радушием.

Мефистофель и Фауст - вторая встреча

Едва Фауст заснул, Мефистофель силой мысли вызвал ближайшую крысу, и та прогрызла кончик пентаграммы - испортив её и тем позволив Мефистофелю уйти. Уйти, не раскрывая перед Фаустом бессилия пентаграммы перед ангельской сущностью Мефистофеля.

Наутро же, когда Фауст в полной уверенности что все события вечера ему приснились, внезапно Мефистофель является сам. Сразу в человеческом обличии.

И это третий знак читателю, что Мефистофелю никакие пентаграммы не указ. Если бы пентаграмма имела над ним власть, конечно же он не дерзнул бы явиться вновь туда, где уже был пойман и с трудом сбежал из плена. Очевидно, что уж теперь наученный опытом Фауст не даст себя провести и закабалит Мефистофеля - благо он видел вчера силу пентаграммы. Но раз Мефистофель не боится - значит пентаграмма и прочий символизм над ним не властны.

Но что если допустить, что пентаграмма имела силу? Что же тогда заставляет Мефистофеля рисковать собой? Ради чего?

Ну как - ради души Фауста, конечно же...

...ради той души - прибрать которую к рукам ему велел Бог.

Но почему Мефистофель так самоотверженно и не щадя себя исполняет поручения Бога?

Я часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо

Так ответил Мефистофель на вопрос Фауста о том, кто же он. И предложил договор. С вполне понятной ценой. Но вот незадача, Фаусту ничего не нужно. Он не вожделеет ни богатств, ни любовных утех, ни роскоши или запретных удовольствий. У него есть его лаборатория, его науки - и вот это и есть его подлинная страсть.

Вообще говоря даже непонятно, с чего Бог с Мефистофелем так заинтересовались именно Фаустом?

Мы привыкли считать, что под внимание «высших сил» попадают либо жуткие грешники либо святые праведники. Но Фауст вообще в стороне от всего этого. Какой смысл был заключать пари на его душу?

Дочитай статью до конца - и узришь ответ воочию.

Как бы то ни было, Фауст пошёл на уступку Мефистофелю, и снизошёл до заключения договора с ним - сам же и назначив условия. А именно, Мефистофель получает душу Фауста, если сумеет Фауста чем-то так удивить или восхитить, чтоб Фауст захотел остановить это мгновенье.

И сразу же у Мефистофеля возникает куча забот об этом Фаусте. Который вообще-то уже не молод. Так что первым делом Мефистофель находит ведьму, чтоб омолодить своего клиента. А то без молодости какие могут быть развлечения? И расчёт оправдывается, когда наполнившемуся жизненными силами Фаусту стукнула в голову любовь.

Единственное злодеяние Мефистофеля

Итак, клиенту приглянулась дамочка. Незамужняя и замужем не была. Мефистофель проявляет чудеса обходительности, чтоб устроить встречу. Возникает любовь... Но в несчастливый момент возвращается с войны брат возлюбленной. Это кстати даёт нам ориентир на местность, где происходят события - ну конечно же это Германия, причём не вся, а только личные земли императора, откуда набирались ландскнехты. И этот вернувшийся домой ландскнехт не придумал ничего лучше, как напасть на Фауста с оружием в руках - намереваясь убить того.

Тут очень важный момент: Мефистофель сражается рядом с Фаустом. Но - не торопится нанести даже малейший вред напавшему. И только когда видит, что дело плохо и его клиенту в самом деле грозит смерть - вот тогда он предлагает Фаусту сделать выпад, а сам берётся уколоть.

Единственный раз за всё произведение (весьма солидного объёма) злодей Мефистофель наносит рану. Которая в итоге оказывается смертельной.

Но если он этого не сделает - его клиента убьют.

Братец этот, между прочим, умер не сразу, а перед смертью ещё успел оговорить сестру перед сбежавшимися на шум соседями. И её вина - сношение с дьяволом, никак не меньше. Что по тем временам приводило на костёр без вариантов. Тем паче, что занималась этом вовсе не инквизиция (которой дела до ведьм не было - купи индульгенцию и греши себе дальше) - а городские власти, у которых был шкурный интерес, ведь имущество казненного отходило в собственность города и могло быть выгодно перепродано. Собственно об этом есть прекрасные места в «Уленшпигеле».

Любимая в смертельной опасности, Фауст желает её спасти. Что же делает Мефистофель?

Мефистофель, как мы уже догадываемся и как увидим из дальнейшего - существо невообразимой силы. Не может быть никаких сомнений, что стоило ему лишь пожелать, и от города не осталось бы и воспоминаний. Но вот клиент желает спасти барышню. Прекрасный повод развернуть тотальный террор. И Мефистофель...

Стражников кого подкупил, кого подпоил сонным снадобьем. Даже по голове дубинкой никого не огрел. Даже двери не вышибал, а вместо того аккуратно открыл тюремные замки, провёл Фауста в камеру, где его возлюбленная. Ну, дорогие мои, а теперь давайте уже побыстрее сбежим отсюда.

Но девица напугана. Она в плену средневековых догм, она уже сама верит что грешница - и не желает покинуть камеру. Уж лучше смерть на костре. Ну а Фауст ведёт себя как джентльмен, слушает даму и не перечит ей. Что вот совсем не своевременно, учитывая что дама в состоянии аффекта разумно поступать не может по определению. А он нет чтоб схватить и унести отсюда, а уж потом, на свободе, всё объяснять... Нет, стоит и разговоры разговаривает, упиваясь совместным страданием. Ну короче тоже слегка умом двинулся. Впрочем, я так думаю в такой ситуации да в те невероятно жестокие времена - там удивительно хоть каплю разума сохранить в том кромешном безумии суеверий.

Мефистофель практически силой утаскивает своего клиента, произнося:

  — Она погибла.

Но в тот же миг раздаётся глас небесный:

  — Спасена.

Дочитай до конца эту статью - и узнаешь, каково было то божественное спасение.

Куда Мефистофелю вход запрещён

Мефистофель существо не ведающее границ своих сил. Какую бы безумную задачу не поставил Фауст - Мефистофель найдёт способ исполнить прихоть клиента. Но тут Фауст в печали, любви нету... А хочется. Так кого бы мне возлюбить? Кого попало не желаю - а желаю чтоб самая красивая меня любила. А кто самая красивая на Земле? Ну как же, все знают - то была Елена Прекрасная, из-за неё греки с троянцами воевали...

Вот тут бы Мефистофелю сказать что-нибудь в духе, что зажрался ты, Фауст, пора и меру знать. Она ж две тыщи лет как померла, та Елена! Тебе её скелет откопать? Это ща вмиг исполню, некрофил ты самоучка.

Но вместо этого Мефистофель устраивает Фаусту путешествие во времени.

Сейчас не будем обращать внимания, каких немыслимых даже для чёрта ухищрений это потребовало от Мефистофеля. А вот на что внимание обратим, так на признание нашего падшего ангела, что ему вход в те времена закрыт.

Почему?

Ещё раз:

• Мефистофель может всё. Нет - ВСЁ! Нет вообще ничего, что было бы Мефистофелю неподвластно.
• Но в Античность ему вход заказан накрепко.

Почему?

Ранние христиане принципиально отличались от более поздних. Отличались как небо и земля (особенно в отношении свободы любви - да-да). И это сейчас благодаря массовому оболваниванию нам странно слышать, а ещё в XIX веке всякому образованному человеку сие было известно доподлинно.

Но есть кое-что общее у христиан всех мастей и времён
  — их крайне агрессивная нетерпимость к любым иноверцам.

Сейчас, прощу прощения, вылетело из головы название романа Сенкевича, где весьма показательный момент описан. Патрицию приглянулась девушка, несвободная, чужая собственность, он её выкупил, но отнёсся к ней по-людски. Честь по чести предложил стать его законной женой. А она нет, говорит. Мол, мы должны быть одной веры, а я христианка. Он ей предлагает поставить своего бога на домашний алтарь, благо там всяких божков - ещё один добавиться, всё равно место останется. А она опять нет, говорит всех этих выкинь! Должен быть только один бог.

Это, по меркам Античности, страшное преступление. Страшное в своём безумстве. Действительно, поставим себя на место тех людей. Которые жили скудно да трудно, во всём зависели от игры судьбы - и понимали, что отнюдь не венец творения и не цари природы. А значит, есть поди силы посильнее. Так не надо те силы злить.

Потому в Античности самое страшное преступление это неуважение к любому божеству. К любому! Даже к богам наших злейших врагов – мы лично никаких претензий не имеем. Мы кто такие, чтоб судить, чей бог истинный, а чей нет? Нам проблемы с этими обидчивыми божествами нужны? Нет! Значит, не злим ни одного. Поклоняться не обязательно - но и надругаться над чужими святынями нельзя.

Именно по обвинению в неуважении к изваянию божества был казнён Сократ. Хотя позже выяснилось, что обвинение и свидетельства против Сократа были ложны. То есть даже язвительный рационалист Сократ не додумался бы надругаться над давно никому не нужными всеми забытыми статуями. Выражение открытого неуважения к любым богам просто не укладывалось в голову античного человека.

Но именно этого требовали христиане.

Вот почему Мефистофелю - как представителю христианского мира - вход в Античность заказан.

И это уже четвёртое свидетельство, что Мефистофель никакой не чёрт, враг небес - он ангел. Пусть падший, но выполняющий волю своего Бога. На службе, так сказать.

А пал ли на деле Мефистофель?

Величие Фауста

Фауст пресытился античными приключениями и возвращается. А между тем, всё время там крутилась некая старая карга. Она всё устаивала, везде и всегда была в курсе событий. и вот стоит Фаусту убраться восвояси, как карга снимает маску... ба! Да это же Мефистофель!

Мефистофель с немалым надо полагать риском сопровождал и оберегал своего клиента даже там, куда чёрту лучше бы не совать свои рога с копытами. Но - он свято блюдёт договор.

Слушайте, а ведь Мефистофель это какой-то образец принципиальной честности.

Причём честности самой самоотверженной. Если пентаграмму мы ещё могли объяснить тем, что на ангельскую сущность Мефистофеля она не влияет, то вот античный мир - это реальный риск даже для всесильного ангела. Именно из-за той самой его ангельской природы античные создания могут на него посмотреть очень даже косо. А уж античное коварство даже Мефистофелю не пересилить.

Но он заключил договор - он принял на себя обязательства (оберегать Фауста) и исполняет их (даже с риском для себя).

Это точно - отрицательный герой?

Ладно, плюнем на Мефистофеля - у нас есть Фауст. Который теперь уже точно наигрался в любовь, она ему осточертела. И внезапно до него доходит, что у него же в руках - Мефистофель. С неисчерпаемыми силами. Которые покорны воле Фауста.

И вот он - момент величия Фауста как Человека с большой буквы:
наконец-то осознав, какой кладезь бесконечного счастья ему достался
  — они ничего не желает лично себе, а хочет облагодетельствовать людей.

И мы видим типично голландский сюжет. Здесь плескались волны, а Фауст повелевает отгородиться дамбой, чтоб поднять эту землю со дна моря и на ней пусть поселятся люди и живут счастливо.

Не буду останавливаться на гибели старой супружеской четы. Нам достаточно того, что это в самом деле случайность, а не какие-то происки Мефистофеля. Фауст опечален происшествием, но - главное вот оно, тот момент когда величайший труд его жизни будет увенчан успехом. Вот сейчас! И он восклицает:

  — Остановись мгновенье.

Позабыв, что сам эти самые слова назначил условием договора. И тут бы сказочке конец... но вот теперь-то нас поджидает настоящая развязка.

Спасение

Мефистофель сзывает чертей, опасаясь, что душа Фауста попытается сбежать, таким образом оставив его с носом, невзирая на заключённый договор. Черти являются самые разные - и это особо отмечено в произведении.

Но тут прилетают ангелы. Да, ангелы. Все как один очень хорошенькие. Премилые... мальчики. И черти... ну они тоже мужеского полу. А ведь по тексту ясно сказано, что милые мальчики-ангелы нападают на чертей с... с любовью, да-с.

Ну и черти, сразу видно правильной гетеросексуальной ориентации, быстро сбегают от этих... альтернативно одарённых. Только Мефистофель не поддаётся панике... Но поддаётся любви... Любви ангелов. К чёрту?

Я уже устал повторять, но это очередное доказательство, что Мефистофель никакой не чёрт - он ангел. И уже даже не вполне уместно добавлять к нему определение «падший». Он-то никого не обманул.

А Фауст уже в следующей сцене - в раю!

Как же там хорошо! Вот и его возлюбленная - в общем хоре. Поёт. И сам Фауст в этот хор включается. И поёт. То же самое что и все. И ангелы... такие одинаковые и поют одинаковое со всеми.

И все они - без-ликие.

Все они - без-душные.

Возлюбленная не узнаёт Фауста, Фауст не узнаёт ту, которую так безумно любил, из-за которой страдал.

Почему они не узнают друг друга?

Любили и узнавали их души.

Но у тех, кого угораздило попасть в рай - души больше нет.

Она... спасена.

Бог

Как там Мефистофель представился Фаусту:

  — Я часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо.

Что есть зло, а что благо?

Ну как же, что угодно Богу, то...

Постойте, но Богу было угодно заключить с чёртом пари на душу живого человека. Который ничем Бога не прогневил. Но Богу - так захотелось.

И он дал чёрту обещание. Чёрт свои обязательства выполнил полностью. Но где награда?

Возможно, Бог не посылал ангелов помешать Мефистофелю получить с Фауста оговорённую плату - которую, напомню ещё раз, Фауст сам назначил. Но вот ангелочки проявили инициативу... Невзирая на то, что их босс дал чёрту гарантии?

Хорошо, пусть так. Пусть Бог был в святом неведении... Хотя как, если он всезнающий? Ну да ладно, он знает всё - но вот тут решил не знать. Он же бог, ему можно!

Но вот он в раю видит Фауста. Про которого ему совершенно точно известно, что сам Фауст, без принуждения, предложил чёрту условия дьявольского договора.

Да-да, Богу это совершенно точно известно, ведь он следил за приключениями Фауста, что и проявилось в той сцене в тюрьме. Кстати, вот и былая возлюбленная Фауста тут, в хоре поёт. Отчего Бог не предложит Фаусту обнять её. Дети мои, судьба разлучила вас, но теперь воссоединитесь же! Нет? Ну как минимум поговорить за жизнь?

О какой жизни могут говорить - лишённые души?

Пока она жила на земле, она - жила. Может быть она совершала ошибки, может вообще ни разу не угадала как поступить правильно. Но это была её судьба. Её жизнь. Выбор её души.

Пока он жил на земле, он испытал все соблазны. Он мог заполучить всё в мире, стоило лишь пожелать. Но он пожертвовал собою во имя других людей, желая принести счастье им.

Теперь они оба - просто живые магнитофоны, поющие псалмы для услады божественных ушей.

Равно как и ангелы. Такие милые, красивенькие - и одинаковые.

В чертях больше индивидуальности, чем в ангелах.

Неудивительно, что ангелы на небесах так недолюбливают Мефистофеля, завидуют ему и при удобной возможности портят бизнес, отнимая законную добычу.

Ведь Мефистофелю-то - повезло.

«Я часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо»...

Да, ему повезло. Ведь вот его Господь низверг на землю. Чтоб он там работал. Нужно же кому-то выполнять грязную работу - во имя высшего блага, разумеется. И вдали от господского надзора, ангел Мефистофель, хоть и стал ликом страшен как чёрт, зато сохранил свою индивидуальность. Свою драгоценную душу.

Но у тех, кто в раю - ни индивидуальности, ни души нет.

Там есть только Бог.

Пожиратель душ.